– Неужели ты хочешь выехать сейчас, в ночь?
– Да. И повезу с собой Люсю. Пусть ей сделают вскрытие, пусть все будет все, как положено… Мы должны изловить этого маьяка, помешанного на итальянской музыке… Кстати, а вам не помешало бы здесь опросить всех жителей на предмет этой музыки (где и когда они ее слышали), кто из них хотя бы раз побывал в Италии или просто увлечен этой страной… Мало ли что, бзик с детства, например… Кассету давайте быстро перепишем, потому что магнитофон с настоящей кассетой мы тоже возьмем с собой… Кстати, Аржанухин не появлялся?
– Нет.
– А жаль, потому что у меня есть план…
***
Они выехали с Селезневым на ее форде. Наталия – за рулем, Толик – рядом, а сзади, прикрытая пледом лежала Люся, вернее, ее безжизненнное тело, которое постоянно сползало вниз, и им приходилось останавливаться, чтобы поправить его.
– Она остынет и закостенеет… Уложи ее так, чтобы она лежала прямо…
Представив, как отреагирует Валентин на известие о смерти своей подружки, Наталии стало не по себе.
Они ехали не спеша, освещая дорогу светом фар. И почти не разговаривали. Пока Наталия не сказала:
– Толик, по-моему, ты хочешь мне что-то сказать…
– Я? Ну, в общем-то, да… Понимаешь, Ведерников уже
где-то раньше видел Ванеева…
– Это неудивительно, поскольку Ванеев – довольно известная фигура даже в городе… Его прочат на место губернатора… И вы своим арестом…
– Не арестом, а задержанием…
– Хорошо, задержанием можете поломать ему всю карьеру… – Наталия везла Ванееву те деньги, что он дал ей для того, чтобы она нашла убийцу его жены. Но его арестовали, а это значит, что она не справилась со своей задачей и должна вернуть эти деньги назад… Она уже чувствовала, что
Селезнев сейчас будет не объясняться ей в любви, как она боялась, а попытается внушить ей мысль, что убийца – именно Ванеев, а не кто иной…
Но она ошиблась.
– Так вот… Речь пойдет, кстати, не о Ванееве… Я
встретил здесь еще одного человека, показавшегося мне знакомым…
***
Кошмар, преследовавший его всю жизнь, обрушился на него с новой силой, когда он только приехал в Вязовку.
Первую ночь, которую он здесь провел, показалась ему сущим адом. И он не мог бы объяснить, сон ли ему приснился или то, что было с ним более двадцати лет тому назад – повторилось… Только уже на нервной почве.
Он проснулся в холодном поту и прислушался к звукам спящего дома: но нет, никто не проснулся от его крика. А вдь кричал. Кричал до того, пока не сорвал голос.
Пот катился к него градом. КАК ТОГДА.
А что было тогда?
Тогда было море и солнце, ребячьи игры и горы персиков после обеда…