Наш автобус был вторым в колонне, и из первого остановившегося автобуса к Шамилю подбежали двое боевиков с автоматами на изготовке и капитан-дэпээсник из головной машины милицейского сопровождения. Тут же из вертолета выпрыгнули двое военных и быстрым шагом направились к помощнику Басаева по кличке Маленький Асланбек, который поджидал их в окружении нескольких подручных. Военные вручили ему лист бумаги и, объяснившись с помощью рубленых жестов, вернулись к вертолету. Мы поняли, что ничего страшного вроде не происходит и тревожное внутреннее напряжение резко спало. Оказалось, что это был от руки написанный приказ командующего федеральными силами в Чечне генерала Анатолия Куликова с требованием изменить маршрут и ехать не через Осетию, а через Дагестан. Басаев занервничал. Вокруг него крутились несколько боевиков и говорили что-то про Моздок. После недолгого замешательства чеченцы поняли, что у них нет выбора, кроме как подчиниться. Когда колонна развернулась, я спросил у Басаева, что происходит.
– Воистину, в этой России никогда не будет порядка: каждый подчиненный сам себе начальник! – После этого обобщенного восклицания Басаев сказал, что среди заложников нашелся водитель-чеченец, который хорошо знает местные дороги, и он покажет, как по степным дорогам выехать на Дагестан. Но все было не так просто. Часа через три сопровождавшему нас капитану передали по рации с вертолета, чтобы мы свернули с асфальта на грунтовую дорогу. Этот приказ еще больше не понравился Басаеву, хотя внешне он казался совершенно спокойным, не рвал и не метал. Он сидел на своем месте с автоматом на коленях и невозмутимо следил за дорогой. Его спокойствие заражало нас, и временами казалось, что мы просто случайно оказались попутчиками в одном автобусе, следующем по привычному маршруту из пункта А в пункт Б. Это ощущение подкреплялось сдержанным и совершенно хладнокровным поведением водителя нашего автобуса. Он, как с напарником, без всякого намека на заискивание и страх с достоинством перекидывался какими-то фразами с сидевшим рядом Басаевым. Вначале я присматривался к главарю и старался подобрать момент, чтобы заговорить с ним. Но на мою попытку завязать с ним разговор он коротко ответил «потом», и я уже не стал его доставать.
Спустя пару лет после буденновской эпопеи удалось узнать кое-какие неизвестные нам ранее подробности о нашей долгой поездке из Буденновска в Чечню. Заставляя автобусы плутать по ставропольским и дагестанским степям, генералы, оказывается, нарочно тянули время, рассчитывая не допустить возвращения басаевцев в Чечню. Ради ликвидации Басаева и его людей обсуждали вариант полного уничтожения автобусов. На открытых и безлюдных степях Ставрополья и северного Дагестана можно было бы без особых проблем разбомбить колонну, а затем добить террористов десантом. А можно было и подорвать автобусы: по позднему признанию одного из офицеров СОБРа, задействованного в Буденновске, под автобусы были заложены мощные радиоуправляемые взрывчатки. И совсем уже недавно узнал еще одну подробность той поездки. Командир одного из вертолетных экипажей, круживших над автобусами всю дорогу, рассказывал моему коллеге из «Известий», как он получил приказ приступить к расстрелу колонны. Он ответил, что выполнит такой приказ, только если получит его в письменной форме… Как бы то ни было, мы – заложники из буденновской больницы, журналисты и депутаты – могли оказаться побочными жертвами контртеррористической операции. На этот случай у силовиков в руках оставались наши расписки о том, что, выезжая с бандой Басаева, мы всю ответственность берем на себя, а вину за нашу гибель легко можно было возложить на безжалостных террористов. Однако, к счастью, из Центра так и не поступила команда остановить колонну.