– Сан Саныч, налей кофейку.
– Нет проблем. Ты чего как участковый, с журналом под мышкой?
– Да лекция сегодня в ДОФе, всем приказано быть.
– Не, Ген, я, наверное, сачкану. Планы нужно писать, пропади они пропадом.
– Ну-ну, Бурченя лично будет явку проверять.
Замполит дивизиона капитан II ранга Иван Лукашевич Бурченя был легендарным кадром. Его одновременно и уважали, и боялись, и обожали.
Поняв, что сачкануть не получится, Сан Саныч начал готовиться к лекции. Он уложил в папку тетрадь в клеточку, расчерченную под морской бой, журнал «Юность» с модной повестью Полякова «ЧП районного масштаба» и надувную подушечку. Ну вот и все, что-нибудь да пригодится.
До Дома офицеров добирались пешком. Осеннее солнце светило ярко, но не грело, шли не спеша, с перекурами, по дороге обсуждая еврейский вопрос. Больше других кипятился жуткий антисемит Сеня Потницкий. Ради справедливости нужно сказать, что Сеня не любил вообще всех нерусских. Он искренне считал, что все проблемы от них. Но все-таки с евреями у него были особые отношения. Дело в том, что Сеню все считали евреем, он был обладателем яркой семитской внешности. Да и непонятно было, почему Боря Одесский – еврей, а Сеня Потницкий – казачок кубанский. Когда его подкалывали на эту тему, Сеня рассказывал, что оба его деда были казачьими атаманами, причем предлагал верить ему на слово. Нужно было иметь еще то воображение, чтобы представить себе атамана, летящего на коне с шашкой наголо и с развевающимися пейсами. Чтобы снять эти вопросы, Сеня отпустил роскошные усы а-ля Чапаев.
Обращался он в основном к Сан Санычу Петрову, видимо, считая его чистокровным русаком, и потому говорил с ним как с равным.
– Совсем они оборзели в своем Израиле. Неужели наши им спустят? – нервно подкручивая усы, доставал Сеня Петрова.
К счастью, они подошли к ДОФу, у входа толпились собранные со всего флота офицеры.
– Пошли быстрей занимать места! – быстро сориентировался Сан Саныч.
В фойе кучковались политработники. Они просто светились изнутри, это был их праздник.
В стороне, отдельно от всех, стоял вице-адмирал и какой-то замухрыга с потертым портфелем, видимо, лектор.
То, что сам член Военного Совета флота пришел представить лектора, говорило о статусе последнего.
Членов Военного Совета на флоте было много, но только одного – начальника политуправления – называли членом Военного Совета. Видимо, «начальник политуправления флота» звучало недостаточно солидно.
Раздевшись в гардеробе, ребята рванули в зал. Нужно было успеть занять места на галерке.
У входа в зал стоял Бурченя и ставил галочки напротив фамилий.