Сил нет, как НАДОЕЛО!
И видно – понимает начальник, что понимаю, что он понимает.
Вот так, одним махом, все, что знал, что умел, что любил, – зачеркнул, отрезал.
Пошла бумажка. По коридорам пошла, по кабинетам, обрастая по пути резолюциями, веса набирая.
Кадровики, суки-пиявки, голову морочат. Тяжелый вопрос – с ходу не решить. Академика без хвостов, без залетов кто ж уволит? В глаза не смотрят, мзды ждут.
Как же это все НАДОЕЛО!
Печень спасла. Застарелая желтуха, в Красном море приобретенная, помогла, выручила. Не годен, вот и здорово.
Теперь жди весточки от министра. Ожидание тяжелое, невеселое, нетрезвое.
Пришел приказ, пришел долгожданный. Министр обороны СССР на службу призвал, и последний министр обороны СССР с нее и уволил. Одна страна, один народ, одна присяга.
Вот и слава Богу, теперь расчет. Обходной лист в зубы и вперед.
Секреты – в секретную часть.
Книги и пособия – в библиотеку.
Кортик – в артслужбу.
Расчет по вещевому аттестату.
Все порешал, со всем разобрался. А партбилет кому сдавать?
Легко стало, никому ничего не должен.
Выходное пособие пропивали три дня.
Шаг серьезный, запомниться должен.
И пить НАДОЕЛО!
До КПП провожали всем коллективом. Не хватало только надписи над воротами – «На свободу с чистой совестью».
Утро тяжкое, похмельное. Жена переживает, детей прижала, поглядывает тревожно – вот мое море, вот мой берег. Не пропадем.
Уж больше двадцати лет прошло, и вспоминать НАДОЕЛО!
Месяц после увольнения со службы прошел в суете. Сбор справок и беготня по разным организациям выматывали. Непростой период, но в нем большой смысл – за это время ты получал прививку к новой жизни. Приходило понимание того, что ты ноль, ноль без палки, ровно такой, как и все вокруг. А все твои заслуги и награды – только твои и никого особо не интересуют. И если раньше с дворником дядей Петей ты здоровался небрежным кивком головы, то теперь у вас было о чем поговорить.
Наконец все улеглось, даже регулярные гулянки по этому поводу, и неожиданно остро встал вопрос – чем кормить семью? У человека ответственного этот вопрос возникает еще до того как жена начинает повторять его с частотой мантры.
Трое друзей – два молодых отставника и примкнувший к ним неопределившийся, капитан III ранга Подопригора, держали совет. На повестке дня стоял один вопрос – как жить дальше? А на дворе стояла осень 1992 года.
Для Сани Морева и Коли Толкачева вопрос стоял более актуально. Вова Подопригора, подбивавший всех к уходу со службы, сам с этим тянул. По всей видимости, он решил совмещать, одно слово – хохол. Чем больше пили, тем меньше вариантов оставалось.