Далее застолье представляло из себя переходный процесс от «Дома 2» к клубу анонимных алкоголиков. Все давно забыли, по какому поводу собрались.
– Что ни говори, наш флот покруче других будет. Посмотрите, бля, на карту мира. Там половина фамилий – великие русские флотоводцы.
Сука олигарх встрепенулся, потряс головой, навел резкость и, неуверенно тыкая пальцем в модный гаджет, набрал «великие русские флотоводцы». Через пару секунд он начал перечислять:
– Беллинсгаузен, Крузенштерн, Беринг, Миклухо-Маклай…
– А этот Ахалай-Махалай тоже русский? – неуверенно поинтересовался Пентус.
Ершов перешел к активным действиям – дал подзатыльник еврогостю. Тот свалился со стула и затих.
– Тебе, Плинтус хренов, лучше помолчать. Ничего вам русское не мило, все разворовали, распродали. Миндальничает с вами Путилин.
Вася развил тему:
– Все с перестройки началось, с Горячова. Вы в курсе, что он агент ЦРУ?
Ох и зря он помянул Горячова. Коля среагировал, как хорошо натасканная легавая на команду «дай!». Он, изменившись в лице, разразился гневным монологом. Если бы сейчас ему попался Горячов, он бы грохнул его не задумываясь и съел. Не потому что голоден, а чтобы уже наверняка! А утром, сидя на толчке, с чувством глубокого удовлетворения разглядывал бы его, голубчика, какой он есть на самом деле. Далее он перешел на Медведкова, эмоционально перечислив все его достижения, от бадминтона до зимнего времени, и в конце добавил, что отливать в гранит у того пиписька еще не выросла. Путилина не трогал, он его уважал.
Олигарх с трудом оторвал подбородок от груди, обвел гостей мутным взглядом и вполне обдуманно пролепетал:
– Валить надо.
Пентуса перенесли в гостиную, на диван. Он не сопротивлялся, а только причмокивал и пускал во сне слюни.
Покачиваясь на стуле, с трудом выговаривая слова, Дягилев вопросил:
– А мы за тех, кто в море, пили?
Морковин не шелохнулся, а Ершов рассудил мудро:
– Тут ведь как, лучше повторить, чем пропустить.
Налили три полные рюмки. Вася с Колей выпили самостоятельно, а олигарху приподняли голову и аккуратно, не пролив ни капли, влили водку в полуоткрытый рот, затем заботливо пристроили его голову на столе. На выдохе, с ускользающим сознанием, он обреченно прошептал:
– Валить надо.
Дягилев, устав бороться за жизнь, откинулся на стуле и захрапел. Хрустнув огурчиком и оглядевшись, Ершов подвел итог:
– А че, хорошо посидели.