— И что потом? — ледяной тон любовника насторожил Рагну. — Что потом? Я закрою ее в покоях, лишив сына, которого будешь воспитывать ты? Буду приходить к ней и спрашивать, не было ли у нее видения, если она еще будет к ним способна? Что на тебя нашло? Я не поступлю так с этой девочкой.
— Гален…
— Нет! — Корвель развернулся и направился обратно к отряду.
Наложница догнала его, пристраиваясь рядом.
— Если ты переживаешь, что мне буде больно…
— Я сказал — нет! — в глазах сайера сверкнул гнев. — Не вздумай заговорить об этом снова. Я не унижу благородную лаиссу подобным бесчестьем, — зашипел он, склонившись к побледневшему лицу наложницы. — Я всегда считал тебя умной, но последние дни ты ведешь себя странно. Еще немного, и я пожелаю узнать о причинах твоего поведения.
— Гален, что ты говоришь? — всхлипнула Рагна, но сдержала слезы и первая вернулась на их место.
Она снова легла, обиженно взглянула на ласса, но тот остался равнодушен. Корвель бросил взгляд на Катиль, тряхнул головой и снова сел. Вскоре в старом замке вновь воцарилась тишина. Голова сайера склонилась на грудь, сон уже подкрался к нему, когда в недрах древних развалин послышался шорох. Ласс вскинул голову, но вокруг была тишина. Он опять закрыл глаза, и шорох повторился, затем где-то вдалеке ударился о каменную стену камешек. После послышались торопливые шаги, и в зал, где остановился отряд, вбежал Рёнгафт Туни.
— Я слышал шепот, — сказал он, подбегая к господину.
— У нас гости, — констатировал господин. — Всем быть наготове.
Туни бросился к спящим товарищам, расталкивая их. Рагна подняла голову.
— Иди к лаиссе, — велел Корвель. — Держитесь вместе.
— Гален…
— Живо! — рявкнул на нее сайер.
И женщина поспешила выполнить приказ любовника. Она села рядом с Кати, и воины закрыли их, готовые встретить еще неведомую опасность. На стенах замка заплясали тени, и тишину каменных сводов разрезал звук звякнувшей тетивы. Захрипел один из воинов, оседая на пол, из его горла торчала стрела.
— Огонь! — гаркнул Корвель, когда упал второй воин. — Мы у них, как на ладони.
Парень с изуродованным лицом метнулся к бурдюку, заливая костерок, и полуразрушенная зала древнего замка погрузилась во тьму. На короткое время воцарилась тишина, и только шепот, молившейся женщины нарушал это краткое затишье. Корвель скривился, ему мешал чуть истеричный шепот, прерываемый всхлипами. Но напавшие на них враги сами обнаружили себя. Приближающиеся крадущиеся шаги раздались совсем близко, и глаза воинов сайера привыкли к темноте, подсвеченной лунным светом, пробивавшимся через бреши в кладки.