— «Всё как раз очень понятно и объяснимо! Он увидел в тебе такую же белую кость, что и сам!».
А пока вечерело и холодало. Марина принесла себе и Ксени подстилки на табуретки. Но тут вмешался её муж Юрий Алексеевич:
— «Мариш! Принеси, пожалуйста, и для Платона подстилку, а то он тоже простудит свою…».
— «Матку!» — подсказал, было, хозяину Платон.
— «Нет… патку!» — удивлённо засмеявшись, поддержал шутку настоящий полковник.
Вскоре, по инициативе Платона, компания опять невольно вернулась к подзабытой теме секса.
— «Юр, вот слышишь, как Платон…» — невольно с укором мужу высказалась хозяйка дома.
После чего Платон понял, что и у этой зрелой пары тоже есть свои проблемы в сексе.
Мужчины Юрий и Борис уже явно перебрали и начали, лобызаясь, объясняться друг другу в любви. Платон, глядя в глаза жене Бориса Наталии и кивая на сладкую парочку, не удержался от комментария:
— «Так, глядишь, и поженятся!».
— «Типун тебе на язык!» — естественно испугалась, всё это представив, ещё не расписанная с Борисом, Наталия.
Через некоторое время, загрустившая от отсутствия мужниного внимания, Марина сокрушённо вздохнула, явно обращаясь к, обычно этот тост произносящему, Платону:
— «Что-то сегодня тоста за женщин никто не произнёс?!».
— «А что? Уже пора… уходить?!» — лихо вывернулся тот, почти шёпотом произнося последнее слово.
Марина, загадочно улыбаясь на что-то своё, толком не расслышав, пожала плечами. Тогда Платон решил, что лучше этот тост передоверить хозяину и одновременно виновнику торжества Юрию Алексеевичу. Он повернулся и, чуть наклонившись к отставному полковнику, сообщил ему почти на ухо, что Марина жаждет от него тоста за женщин. В этот миг Платон не успел продумать возможные последствия такого своего предложения в данный, не совсем подходящий, момент перепития, и результат сразу же не замедлил сказаться.
Юрий Алексеевич встал, слегка пошатываясь, поднял правой рукой рюмку с водкой, любезно регулярно подливаемой Борисом, заложил свободную левую руку за спину, будто приготовился фехтовать, и, сохраняя ровную спинку, начал произносить тост за жену Марину. Он говорил много, красиво, ласково, и даже любовно!
Так, что? Он так будет говорить о каждой?! — пронеслась в голове подстрекателя забавно-тревожная, озорная мысль.
Нет, Юрий Алексеевич совершенно забыл о других женщинах. Платону пришлось вполголоса напомнить:
— «Юр, тост же за всех женщин!».
— «Да, Правильно! Я прошу и всех присутствующих здесь женщин — вернулся, было, полковник в нужное русло — тоже выпить за мою любимую жену Марину!».