Жасмин подобралась ближе, встала на колени, наклонила голову. Каскад пышных волос закрыл лицо, пряча горящие щеки, она пойдет на все с единственной целью – доставить ему удовольствие. Касаясь губами твердого члена, она лизнула бархатистую кожу, наслаждаясь терпким вкусом, потом еще и еще…
Дмитрий задыхался. Он запустил пальцы в ее густые локоны и сжал голову, удерживая ее в таком положении. Воодушевленная его реакцией, хриплым, прерывистым дыханием, низким горловым стоном, Жасмин захватила ствол губами и втянула в рот… Ощущение власти над ним вызывало у нее восторг, многократно усиливавший физическое наслаждение.
Когда она сжала ладонь у основания члена, Дмитрий не выдержал и решительно опрокинул ее на спину. Он лег рядом, прижав бедром ее трепещущее тело, как охотник – добычу.
– Довольно игр, милая. Я хочу войти в тебя.
Его рука опустилась вниз, умелые пальцы раздвинули складки лона. Жасмин металась на смятых простынях и тихо стонала, но в голове упорно крутилась одна мысль.
– Позволь доставить тебе такое же удовольствие, как ты мне, – прошептала она срывающимся голосом.
Когда безумие оргазма немного спало, ее охватила тревога. Жасмин не боялась боли и была готова к ней, но покоя не давали слова, сказанные Дмитрием недавно: «С девственницами в постели много возни». Она скорее умрет, чем подтвердит его правоту.
Поцелуй Дмитрия снова зажег ее, воспламенив каждую клеточку.
– Думаешь, я не получаю удовольствия, Джес? – Он накрыл ее своим телом, и Джес забыла обо всем. – Твои отчаянные вскрики, поцелуи, ласки до самозабвения. Господи, я схожу с ума оттого, что овладею тобой…
Как сквозь пелену тумана Жасмин услышала тихое ругательство – Дмитрий вспомнил о презервативе. Она остановила его движением руки.
– Я принимаю таблетки с шестнадцати лет. Меня заставила мать. Может, она считала, что я так же слаба перед мужчинами, как она. – При упоминании о матери Жасмин закрыла глаза от привычного стыда и унижения.
– Посмотри на меня, Джес, – склонился к ней Дмитрий. Он коснулся губами закрытых век, кончика носа, рта. Раздвинув ее ноги, он уперся горячим концом пениса в ложбинку между бедер, щекоча возбужденный клитор. – Ты не такая, сама знаешь. Твой огонь, смелость, страсть… – он не переставал целовать ее, – невинность и доброта… Губы Дмитрия добрались до соска, и Жасмин снова вспыхнула, дрожа от нетерпения ощутить его внутри себя, принадлежать ему целиком.
Он крепко сжал ладонями ее бедра, нащупывая влажный вход.
– Само совершенство… – прошептал Дмитрий и одним сильным, уверенным движением вошел в нее.