— Почему решили, что прореха есть?
— Помнишь, я тебе рассказывал, про ведьму, в волчью яму провалившуюся?
Кивнула.
— С этого все и началось. Сначала удивлялись тому, что сама справится, не смогла, да с ума сходить стала. А потом случаи разные происходить стали. То птицы весной не возвращаются в старые гнезда, то бури урожай губят. Сначала думали, что природа лютует. Ладе дары приносили, просили ее помочь, только глуха к мольбам осталась берегиня.
Да, природа сердится, когда чужеродное рядом чует.
— А совсем недавно, княгиня со свечой мимо зеркала шла, да пламя погасло.
Дела.
Придется ехать.
О своем решении и сообщила оставшимся на поляне и нагло съевшим мои припасы людям.
— Я тоже еду! — заявила царевна.
— Может, лучше домой? — осторожно спросила.
Вот не знаю я как с ней вести себя. Забава давно бы за такое поведение подзатыльник получила. А тут царевна…
— И своего жениха с тобой оставить? Нет уж.
— Что-то раньше тебя это не сильно заботило, — заступилась за меня подруга.
— Раньше я глупой была, а теперь поумнела.
— Не похоже, как-то!
— Тихо вы! — встал между спорщицами Еремей. А потом князю говорит. — Если все вместе поедем, быстрее будет. Тут до твоего княжества всего два дня пути, а если в Молнеград царевну повезем, то времени много потеряем. Скоро осенняя ярмарка, обернутся до нее надобно.
— Так тебя никто не держит. Вернемся в столицу, там при своей лавке, и оставайся, а мы с Глашей ко мне поедем.
— Негоже одну девицу в путь далекий отпускать.
— Я-то уж защитить сумею.
— А от тебя кто защищать будет?
— Неужто ты?
Сверкают очи, нахмурены лбы, и тут…
— Я Гредушку с этой одного не отпущу! — во все горло заголосила царевна- Приворожит ведьма проклятая, а мне потом брошенкой быть?
Отвлекся Еремей на князя, а Забава, услышав такое, подошла ближе, да как дернет за косу.
— Ай! Совсем спятила?! Я батюшке пожалуюсь, он прикажет тебя казнить!
— А за меня Глашка заступится! — в сердцах подруга показала язык. — Неужто в единственной просьбе любимой дочери откажет?
Царевна налилась краской, как только что сваренный рак.
— Я любимая дочка, а эта, — в меня ткнули царственным перстом, — приблуд неизвестный.
— Это твоя мамка приблуд неизвестный принесла, — выпалила на одном дыхании Забава и бросилась на противницу.
Еремей не сплоховал, подхватил доблестную защитницу за талию и спиной к себе прижал. Забавушка моя, от этого весь пыл растеряла, но переругиваться с царевной не перестала.
Лизавета же напротив все сильнее рвалась из объятий князя желая проучить «выскочку». Вздохнула, веселая поездочка нам предстоит. Только с Гредом одной оставаться страшно. Вдруг что-нибудь натворю.