— Теперь можно и отдохнуть, — окинув взглядом помещение, сказал Ирван.
— И это все? — моему удивлению не было придела.
— Не собиралась же ты разобрать дом на комплектующие?
— Нет. Но я полагала, что нужно сделать, что-то большее, чем протереть пыль на некоторых вещах. Я не знаю, может купол, какой установить или отражатели.
— Это не понадобится, — спокойно заявил он и, пресекая дальнейшие вопросы, запечатал мне рот поцелуем.
Возможности возмутится мне не дали, перекинув через плечо и унося в свою пещеру.
— Остальное завтра, — пояснил он.
Завтра так завтра, что тут непонятого, а идея, посетившая его в этот момент, мне импонировала не меньше.
Утро было ясным и как обычно красочным. Но привычная картина сегодня не радовала, а заставляла тревожно сжиматься сердце. Люди никогда не приносили ничего хорошего в новые земли и на этот раз ожидать что-либо другого не приходилось. Мы и раньше колонизировали планеты и зачастую меняли флору и фауну практически до неузнаваемости, выбирая и вычерпывая все, что можно было использовать, оставляя после себя отравленные пустыни. Я и прежде об этом знала, но раньше это не касалось лично меня. И вот теперь совесть корчилась в агонии осознания.
На скованные напряжением плечи легли теплые руки, разминая затекшие мышц.
— Надеюсь, что такое настроение не связано с прошедшей ночью, а то я могу перенять еще один человеческую привычку, и начну искать в себе изъяны.
— Ты хорош во всем что делаешь, — поспешила его успокоить и ничуть не покривила душой.
— Всего лишь хорош?
На явное подначивание я ответила сдержанным смешком.
— Ладно, будем считать, что ты оставила мне фору для роста и самосовершенствования.
Его попытки шутить в такое время меня и огорчали и радовали. Огорчали, тем, что неизвестность давила на нервы. Радовало, тем, что будь мы в безнадежном положении, разговор был бы другим и уж точно в другом месте.
— Что дальше? — насмешливо настроение исчезло также быстро как и появилось.
— А дальше мы идем смотреть на то, что ты так ждала — будем прятать город.
И смотреть было на что. Мы стояли в центре дома, и Ирван обнимал меня за плечи и, щекоча своим дыханием, пока я, замерев во все глаза, смотрела на то, что происходит вокруг меня.
Освобожденные накануне внешние стены, словно пластилиновые вытягивались, заставляя углы исчезнуть. Дом медленно и плавно принимал форму огромной вытянутой капли воды. Дорожки, беседки, пристройки расплавленным воском втекли в главное здание, создавая единую конструкцию, словно капельки ртути, притягивающиеся друг к другу. Плетущиеся и стелящиеся растения мгновенно занимали освободившиеся места, стирая последние следы человеческого пребывания.