– Верно.
– Он вечно сваливался на вас неожиданно, как снег на голову. Приводил с собой свору подозрительных типов, которые оккупировали ваш двор и участок, а когда не удавалось избавиться от них обычным способом, вы вызывали милицию. Было?
– Было.
– В конце концов вы предложили ему отступные. Деньги он взял и исчез на несколько месяцев или даже лет. Время от времени от него являлись посыльные, и вы снова платили. Наконец, две недели назад, Руслан явился лично и завел старую песню о главном – о деньгах, упирая на то, что смертельно болен.
– Он и в самом деле был болен.
– Такого образа жизни никакое здоровье не выдержит. Алкоголь, наркотики, беспорядочные половые связи, запущенные инфекции, нелеченые хронические заболевания. Удивляюсь, как еще дело без туберкулеза обошлось. Впрочем, я результатов вскрытия не знаю, может, и не обошлось… В любом случае ваш брат был обречен. И тут вам позвонили…
Звонок раздался спустя три дня после того, как Руслан снова вынырнул из небытия и потребовал денег.
Женский голос прохрипел в трубку: «Твоего брата украли. Поняла? Украли!» Звонили на домашний: номера мобильного Руслан не знал, а на домашнем был включен автоответчик. Брат всегда мог изложить свои претензии к сестре, что время от времени и делал. По крайней мере, Юлия была застрахована от того, что Руслан сможет позвонить ей в любое время куда угодно.
Номер не определился – так бывает, когда звонят из автомата.
Сперва Юлия решила – очередная черная шуточка, вполне в духе младшего брата. Он еще и не такие фокусы проделывал. Но, подумав, пришла к выводу: нет, что-то здесь не так. С какой стати Руслану разыгрывать ее, изображая похищение и требуя выкуп, если свой «оброк» он всегда получал полностью и в самые короткие сроки. Юлия давно установила верхний предел суммы, на которую брат мог рассчитывать, и он никогда не наглел, не повышал ставки. То есть плести идиотскую интригу, чтобы получить то, что он и без того получил бы, не имело ни малейшего смысла.
После этого никто не звонил, и это еще больше встревожило Юлию. К тому же Руслан в самом деле не подавал признаков жизни, что было уж совсем не в его стиле. Юлию начала грызть совесть: прояви она больше настойчивости, ситуацию давно можно было бы взять под контроль. Пристроить брата к какому-нибудь делу или, на худой конец, надолго поместить его в какую-нибудь хорошую современную клинику. Возможностей для этого у нее было с избытком, но история с долгами и разрушенной жизнью родителей надолго отбила у нее желание иметь что-либо общее с братом. В результате он стал для нее обузой, позором и мучительной болью.