А двое из нас… один мог мысленно двигать предметы, а второй – даже угадывать будущее. Я сознательно не говорю – «предвидеть будущее», иногда он ошибался в предсказаниях, так что…
Ну, а лечить могли все мы. А уж по изображению человека на фотографии определять, жив он, или нет – с этим легко справлялся каждый из нас. Один – так мог даже по фотографии диагностировать заболевания.
Вы только не воодушевляйтесь, читая эти строки, и не радуйтесь за нас. Потому что более сотни моих коллег лежат под слоем земли на кладбище, а несколько десятков умирают, причем помочь им не могут ни врачи, ни даже мы пятеро.
– Виктор! – Я от неожиданности вздрогнул. Это была Женя. – Пойдемте ужинать, там Ванечка вас ждет, и у него – новая идея!
Мы ужинали бутербродами с ветчиной и колбасой, Женя также приготовила какой-то салат (на мой взгляд – выглядит аппетитно, а вот на вкус – несъедобен).
Кажется, неожиданно приобретенный мною сын разделял мои вкусы – он потребовал оставшиеся с обеда холодные отбивные, отказавшись наотрез от салата, который с удовольствием потребляла Женя.
Я ел бутерброды с сырокопченой колбасой, запивал крепким сладким чаем и следил, как ест Ваня.
Удивительно, но для своих лет он вполне по-взрослому пользовался прибором, вилкой, ложкой и даже ножом, которым разрезал мясо.
– Это единственное, чему его с охотой учил Леня, – тихонько шепнула мне Женя, заметив удивление на моем лице.
– Кстати, – шепнул я в ответ, – Ваня не удивится, что его папа стал именоваться Виктором?
Она отрицательно мотнула головой.
– Ему три года было, он не помнит имени Леонида.
Ужин заканчивался. Когда Женя уже мыла посуду, а я допивал вторую чашку чая, я спросил Ваню:
– Ты чем-то хотел заняться? Поиграть во что-то?
Мальчик отрицательно качнул головой, молча слез со стула и вышел из кухни. Через несколько минут он вернулся, держа в руках книжку.
– Вот, сказал он, протягивая ее мне. – Давай будем учиться читать!
Я взял в руки букварь. За моей спиной вдруг прекратилось звяканье перемываемой посуды и в наступившую тишину вторгся весьма неприятный звук. Я быстро встал, подошел к Жене, ее спина вздрагивала, и она вдруг всхлипнула во второй раз.
– Тише, тише… – я взял ее за плечи и прижал спиной к своей груди. – Спокойно, все хорошо…
Она откинула голову, ее глаза были полны слез.
– Он ведь наотрез отказывался учить буквы после исчезновения Леонида, – тихо сказала она. И всхлипнула вновь.
Я обернулся с посмотрел на ребенка. Голубые глаза Вани стали набухать слезами, и я растерялся – кого и как утешать?
Внезапно решившись, я схватил лицо Жени и крепко поцеловал в ее соленые от слез губы.