Занимался со мной сам ректор Мирик Ксавер. Только он отважился учить тому, о чем никто ничего не знал. Говорят, когда‑то давно были маги с подобным моему даром, но они давно отошли в мир иной, не оставив ни единого учебника, не описав ни единого заклинания. В общем, до всего приходилось доходить самой при теоретической поддержке ректора.
— Да — с, я думаю так, юная леди, если большинство магов воздействует на природные стихии, то ты должна воздействовать на природу силой звуков. Давай поэкспериментируем. Сосредоточься и спой что‑нибудь веселое. Только сразу же поставь цель — мое настроение.
Лихорадочно перебирая в уме песни, я вспоминала подходящую. Ага! Вот! Есть в моем мире такая веселая песня «Вот оно какое наше лето». Я начала петь и незаметно для себя составила ассоциативный ряд: мультик, несчастного деда Мороза, Новый год, дети… Сердце защемило, слезы навернулись на глаза… Над полигоном, где мы занимались, сгустились тучи, и вдруг закапал противный холодный дождь. Кислая мина ректора говорила о полном провале. Он минуту подумал, потом попросил рассказать о том, что я думала или хотя бы чувствовала, так как песня показалась ему очень даже веселой. Значит, дело не в ней.
— Не знаю, господин ректор, я ни о чем не думала, — соврала я, и потупилась то ли от стыда, то ли боясь, что он догадается о вранье по моему лицу, — просто она напомнила о доме, и мне захотелось плакать. Ах, я так скучаю!
Я скосила глаза, проверить его реакцию. Ректор вновь погрузился в раздумья. Потом он снова дал мне задание, за ним еще одно. Сравнивая результаты он, наконец, вынес вердикт:
— Кажется, я понял, как взаимодействуешь ты, музыка и силы. На самом деле ни слова, ни твой голос, ни музыка как таковая роли не играют. Ты, конечно, прекрасно поешь, но главное не это. Главное — что переживает твоя душа. То есть свои эмоции, свое настроение, свои чувства, а значит, и свои приказы ты передаешь музыке, вне зависимости от ее формы, а она воздействует на линии силы. Формы же музыки ты выбираешь сама, подсознательно те, которые близки твоим переживаниям в данный момент.
— Говоря проще, свое плохое настроение я могу передать любому человеку, даже если буду петь частушки.
— Что такое частушки? — ректор непонимающе взглянул на меня.
— Малая форма ироничной смешной песни.
— Что ж, юная леди, общий смысл ты уловила. Будем с тобой оттачивать мастерство, передавая не только настроение, но и приказы, советы, просьбы.
Этим мы и занимались изо дня в день. А еще ректор учил меня просто петь, не вкладывая в исполняемое произведение магии, что оказалось куда сложнее. Своеобразный щит, только защищающий не меня от внешнего воздействия, а людей от меня. Это умение сыграло хорошую службу. Еще тогда, когда проснулась магия, ко мне поступили предложения о сотрудничестве. Хозяева питейных заведений готовы были на все, лишь бы заполучить меня. Я сначала отказывалась, ссылаясь на малый возраст, а потом выбрала самый респектабельный из кабачков и предложила его переделать в ресторан. Тогда я гарантировала живую музыку два — три раза в неделю.