С видом на жизнь. Дилогия (Польская) - страница 30

Пускать пираний в бассейны и резать хромых павлинов…
Не в этом ли высший смысл, а подай мне вон ту пиалу,
Смотри, зыбучая влага бежит как песок сквозь пальцы,
Такой же тонкою струйкой бежит и бежит наше время.
Нам за ним не угнаться, так к чему же все эти вопросы!
Куда мы бежим, если вся наша жизнь одни миражи,
Просто теперь такие ты и я.
Только ты не скажи, для того и нужны эти миражи,
Чтобы забыть, что вокруг нас пустыня.
Так много места под солнцем, так мало алмазов на небе,
Ансамбль поющих барханов исполняет последние песни.
А нам бы спуститься с дюны, откопаться бы после самума,
Найти бы верблюжью колючку и грызть ее горькие корни.
Но снова, и снова, и снова появляются на горизонте,
То море, то цветущий оазис, то сверкающий золотой город.
Туда мы больше не двинем, это мнимое изображенье!
Мы будем ползти обратно, потихоньку ползти обратно!
Отчего мы бежим, если вся наша жизнь — одни миражи?
Просто теперь такие ты и я.
Только ты мне скажи, если мы миражи, то кто же бежит?
И где она эта наша пустыня».
(Д. К)

Воздух дрогнул, игроки остановились и, не видя ничего вокруг, стали бродить по полигону, натыкаясь на оставшиеся ловушки. Они напоминали отравившихся тараканов. Меня вдруг кто‑то встряхнул как куклу и ударил по щеке. Слезы брызнули из глаз, и я потеряла сознание.

Во сне я парила в небе у самого Солнца, было жарко, но этот огонь не пугал. Я знала, что обидеть меня он не может. Но Солнце вдруг открыло глаза, посмотрела прямо куда‑то внутрь моей души, и залепило пощечину. От неожиданности я полетела и наткнулась на Луну. Луна поманила меня, позвала за собой, но только я шагнула поближе, она тоже ударила меня, только по другой щеке. И я вновь полетела, пока меня за шкирку не подхватила Звезда. Она пожалела меня, погладила по моим волосам, совсем как Зор в детстве, а потом со всей силы и злости стала бить по щекам.

— Вета, Вета… — долетел до меня голос. — Проснись, Вета. Да что же это такое, второй день пошел…

— Успокойся, уважаемый Зор, — это голос ректора, — она же весь резерв свой истратила, как вообще цела осталась, непонятно. Это ж надо додуматься: схватиться руками за нити, да еще и играть на них.

— Ты знаешь, меня это пугает больше всего остального, — прошептал Зор. — Я думал, такое невозможно. Теперь вообще все меняется…

— Что меняется, Зор? Ты что‑то от меня скрываешь?

— Мне не понравилось, что вот так просто она смогла повлиять на такую огромную аудиторию. Она! Совсем девчонка! С пока маленьким потенциалом! Надо подумать…

Мне надоел этот непонятный разговор, тем более, хотелось узнать, что же я такого натворила. И потом, сколько я лежу? Второй день? Я резко открыла глаза. Оба учителя замерли от неожиданности, а потом подошли к самой кровати.