– С твоей дуростью и священниками я смирилась, – спокойно ответила старуха, отставляя чай в сторону. – В конце концов мне плевать, что ты другого вероисповедания и не чтишь Бога общего. Твое дело. Но пока я твоя хозяйка, будешь делать то, что я скажу. Две ночи с тобой уже оплачены, поэтому будь умничкой и отработай их как положено!
Сказано было таким безапелляционным тоном, что перечить я побоялась. Все же рычаги давления у старухи на своих работниц имелись. И сжигающая душу боль была только одной из них.
Я молча поднялась с кресла и отправилась на выход. Мне стоило подумать, как пережить две ближайшие ночи и составить план – как впихнуть два воздействия в одни сутки.
У дверей старуха меня окликнула, ошарашив еще одной хорошей новостью:
– Завтра в полдень приедет доктор и проведет плановый осмотр. Будь добра, не опаздывай.
Мне оставалось лишь кивнуть, но едва оказалась в коридоре, едва сдержалась, чтобы не зарыдать прямо здесь и не сползти по стеночке, обнимая и жалея себя.
Не порадовал даже зонт, врученный Ричардом перед выходом на улицу. Все свалилось одновременно. Дурацкий клиент на две ночи и доктор.
Я даже не знала, кто из них страшнее.
Доктор Френсис был тем еще мерзким старикашкой, жадным до женской ласки и денег. Старуха всегда вызывала его на осмотр девушек. И примерно раз в полгода докторишка являлся и проверял нашу братию на предмет здоровья. Я же парадокс барделя – куртизанка-девственница вызывала у него нездоровое любопытство и желание поделиться им с Марджери.
Впервый раз я устроила гаду промывку мозгов отделавшись исполнением его грязных фантазий. Ничего особенного. Он всего лишь представил сладкий минетик и несколько раз в попу. А вот потом стало сложнее. Пришлось отдать Френсису кругленькую сумму за молчание. И с каждым разом его такса росла, обрастая лишними нолями. И черт бы с ним, насобирала бы я денег, если бы сегодняшнюю ночь не оплатили Марджери авансом.
К задаче обслужить дурацкого клиента ночью добавилась еще одна – стрясти с него тысяч двадцать золотом. Много, очень много. С учетом уже оплаченного.
Зайдя в дом, я положила мокрый зонт в сторону. Прошла в гостиную, покачала головой лицезрея голый пол. Видимо не судьба мне сегодня купить новый ковер, деньги вырученные с продажи камушка пойдут на оплату молчания жадного докторишки.
Я переоделась в более скромную одежду, под стать обычным горожанкам. Серое платье из плотного хлопка, единственным украшением которого служили белые воланы манжет. Дополнили образ высокая шляпка с вуалью и кожаные сапоги с железными каблуками.