Я же в очередной раз мысленно чертыхнулась.
Виновницей торжества оказались дама, у которой я, можно сказать, позаимствовала платье. Точнее она от него отказалась, а я купила. Та самая аристократочка, что заказывала этот вызывающий наряд у леди Бристоль.
Я с сомнением взглянула на скромное белое платье, которое красовалось на девушке. Дорогое, из белого атласа, но по всем правилам закрытое и целомудренное.
Неужели именно эта барышня хотела сегодня надеть наряд, который осмелилась примерить я?
Я с сомнением глянула на Аластара, который как раз вставал на одно колено и протягивал дамочке кольцо в коробочке, и поняла. Да! Наверное мадемуазель очень хотела самое вызывающее платье, и обязательно бы надела его на помолвку, и без сомнений потянула бы за секретный шнурочек, чтобы скинуть не нужную юбку, оставшись наедине с Фоксом, если бы что-то не изменилось в ее планах.
Девчонка явно пошла не в маму, раз собиралась вступить в добрачную связь с женихом сразу после помолвки. Либо? Либо я чего-то еще не знала.
В любом случае, сейчас я наблюдала, как сноб натягивает избраннице кольцо на пальчик, вручает букет и приносит обещание ее отцу любить мисс Кристалл Бристоль и жениться на ней через полгода.
От всей этой слащавости момента, я едва слезу не пустила, хотя все приличные леди в зале именно этим и занимались: умилялись и вытирали платочками несуществующие слезы. Особенно горько рыдала мамаша Бристоль, которая вышла на балкончик, ведя за собой приглашенного священника.
Я напряглась. Мне только церковнослужителей здесь не хватало для полного счастья.
– Благословляю союз этих молодых людей, – вещал пастор, – на вечное счастье и благополучие, достаток и взаимопонимание, любовь и целомудренность…
Я слушала этот бред и только что глаза не закатывала.
Знаем мы эту целомудренность. Святые отцы не единожды за месяц заглядывали то к одной, то к другой девочке из Квартала. Та же Зои регулярно принимала у себя пасторов из разных приходов, и пасторы щедро расплачивались со своими шлюхами деньгами, пожертвованными прихожанами.
В этот момент я невольно испытала к Мардж некое подобие благодарности. Старуха когда-то молча выслушала мое требование и согласилась, что с церковнослужителями я дел иметь не буду. И меня, и ее это устраивало. Карга даже не стала уточнять причин моего отказа от подобных клиентов, хотя я, на всякий случай, соврала ей про другую веру.
На самом же деле проблема состояла в другом. Несмотря на закончившиеся преследования суккубов, священнослужители по прежнему проходили обряд очищения разума, после которого наша магия не действовала на них ни в первый, ни в последующие разы.