Магмор никак не мог сконцентрироваться на предстоящих делах. Мысли его все время уходили не в том направлении:
— Когда он стал таким? В детстве он был нормальным мальчиком-магом. Хорошо учился, слушал родителей, ходил в школу. Как-то даже лечил птичку, сломавшую лапу в их саду. Да и маги никогда напрямую не служили силам тьмы. Да, были противниками волшебников, «плохими парнями», но никогда слугами тьмы. Когда это произошло? Когда он, Магмор, сделал выбор в пользу мрака или за него сделали выбор. Может, когда отец ушел из семьи, бросил их одних с матерью, а может когда девочка-маг, в которую он был влюблен, посмеялась и унизила его. Может, когда его обвинили в воровстве какого-то магического зелья, а может, когда он родился. Во всяком случае, выбор он свой сделал. А ведь выбор был. Почему кромешные силы избрали именно его. Ведь это выбор. И теперь он возглавляет всю эту мразь и даже сам создает их. И он будет это делать. Будет крушить, уничтожать, разрушать. Потом создаст свой мир, полностью ему подвластный и станет частицей тьмы. Будет уничтожать всякий огонек света, как когда-то уничтожила последний луч света девочка, посмеявшаяся над ним. Какой злой и несправедливой показалась ему тогда ее насмешка. А может, он стал таким, когда не смог спасти ту, которую так любил юношей, и она его любила. Возможно тогда погибла его вера окончательно. И теперь он, Глава ордена магов, будет тем клинком несправедливости, который уничтожит весь существующий мир.
Нахлынувшие воспоминания, исказили лицо мага. Даже сидящий рядом головорез Галмур поежился, глядя на него:
— Хозяин, с Вами все нормально? — с испугом спросил он.
— Не нормально. Пока свободно разгуливают мои враги, я чувствую себя не нормально. Запомни, если ты не найдешь Принцессу, не вырвешь у нее заветного слова и не поймаешь Росвена я закопаю тебя в землю до подбородка, одену сверху клетку и запущу туда крыс. И поинтересуюсь, нормально ли тебе? — прорычал недовольный маг.
— Мы обязательно их найдем — заикаясь от страха, сказал Галмур.
— Да уж, поторопись! — маг отвернулся в сторону и вернулся к своим обычным мыслям о захвате власти.
Мерно покачивались качели. Они поскрипывали в такт и напомнили Венгарду далекое детство — старенькие качели в детском доме, затем новые, выкрашенные в синий цвет качели во дворе дома его приемных родителей. И все скрипели по-разному. У каждых был свой неповторимы скрип. Он улыбнулся от воспоминаний. Смеркалось. От громкого крика Венгард вздрогнул.
— Эй ты, очкарик. Четыре глаза — ни в одном совести. Че ты тут делаешь в нашем дворе? — судя по всему это был главный. Их было трое, один чуть постарше, высокий и худой, с длинными волосами. Два других, в чем-то похожие: невысокого роста, крепкие, короткостриженые. В общем, типичные хулиганы.