чувствовала того, кто на меня напал, поэтому могла утверждать, что это был мужчина или мужеподобная женщина без малейшего намека на груди.
Что казалось маловероятным.
Я знала, что это не Гэвин. Думать на него – все равно что думать на Дженсена. Не могла же я не замечать в своем друге, с которым вместе выросла, наклонностей серийного убийцы.
По крайней мере, я на это надеялась.
И кто же тогда остается? Брок? Но какой смысл ему убивать? Разве что дело вовсе не в Пенне, или, возможно, одноклассником движет какое-то извращенное чувство вины. Однако у меня было стойкое ощущение, что все нити ведут к Пенну.
Когда мы смотрели уже третий сезон «Сверхъестественного», мама уехала в магазин за продуктами для ужина, и Дженсен сменил позу. Как-то так получилось, что я оказалась под ним.
– Что ты делаешь? – Я сложила руки на груди, пытаясь соблюсти приличия.
Облокотившись на руку рядом с моей головой, он выгнул бровь.
– Ты совсем не следишь за фильмом.
Порой Дженсен бывал чертовски наблюдательным.
– Ошибаешься.
– Как же. Все это время твое тело натянуто, как струна. Боюсь, как бы ты не лопнула. Поговори со мной.
Наши глаза встретились, и я вздохнула.
– Откуда такая проницательность?
– Жизненный опыт.
Улыбка тронула мои губы и тут же исчезла.
– Я думаю, мы должны предупредить Мейсона.
Дженсен не ответил.
– Я знаю, ты считаешь, что это не имеет никакого отношения к Пенну. Может, и так, – проговорила я. – Но мне было бы спокойнее, если бы мы предупредили Мейсона. Может, даже и Брока.
Парень приподнялся и сел, устраивая меня рядом с собой.
– Тебе будет спокойнее, если мы… предупредим их?
Смахнув с лица спутавшиеся волосы, я кивнула.
– Да.
– Ладно. – Дженсен хлопнул руками по коленям. – Хорошо. Мы можем сделать это завтра в школе. Я увижусь с Мейсоном на…
Я вздрогнула, когда из кухни донесся пронзительный звонок домашнего телефона. Дженсен застонал.
– Опять, наверное, репортеры с новостных каналов.
Они звонили все выходные, и я знала, что рано или поздно они разобьют лагерь возле моего дома. Нападения и убийства подростков всегда подавались как сенсация. Я это понимала, даже не злилась на повышенное внимание, только вот не могла взять в толк, какую информацию они рассчитывают получить от меня. Полиция строго наказала мне держать язык за зубами и не давать никаких интервью. Впрочем, я и сама не испытывала ни малейшего желания светиться перед камерами.
Нахмурившись, я вскочила с дивана и поспешила на кухню, ожидая услышать голос очередного проныры, умудрившегося раздобыть номер нашего домашнего телефона. Еще до недавнего времени этот чертов аппарат не докучал нам своими трелями.