Бульварный роман. Исповедь алкоголика (Ладогин) - страница 52

На первую страницу

6(6)

Пельмень – пляши, хор – пой, поэт – пиши
А том как хор поет, пельмень как пляшет.
Резвись, дитя природы на гроши
Которые мамашка те откажет.
Как звать тебя, Державин иль Су ши
Мурза иль китаез, чей облик краше?
Кто в лодке той Пленира иль Си ши,
Суши весло, не различая даже
Китайских иероглифов и литер
Италия одна безумна лишь
Ты это знаешь, Батюшков-малыш
А так едино, что Харбин, что Питер
А Батюшкову пиццу мы купили
У пиццы есть двойник, зад гамадрилий.

7(6)

У пиццы есть двойник, зад гамадрилий
И у Торквато есть двойник – дурдом
Где музыку огалопередили.
Небесные октавы ходят в нем
В халатах. К русским их не пропустили.
Они на языке звучат не том,
А здесь их санитары победили.
Урчат, как пиццы в животе пустом.
В палате № 6 – там Гоголь-моголь,
Там Чехов – чебуреков, Пушкин АС
И гермошлем на нем, и дым Казбеков
Как много здесь истории гримас
Как много здесь и смысла и души,
Мы горячей в любви, чем беляши.

8(6)

Мы горячей в любви, чем беляши.
Фарфоровые слоники Киприды
У Весты на трильяже хороши
Ларарий пуст. Дм. Ларин мертв. Атриды,
В соседстве с бригадиром Дм. нашли
Общагу. Пусто, Оленька, ни гниды
В кудрях у Купидона не нашли
Персты Венеры. Нет ни аскариды
В кишках Деметры. Пусто на Земли.
Свистя лишь вечно холостой Борей
Проходится по вотчине своей
Зовя восторженных гипербореев
Унылых видит, зябнущих Евреев,
Что курицу закону учат сухо:
Желток яичный опекай, пеструха.

9(6)

Желток яичный опекай, пеструха.
Примешанный к январским полудням
На желтой лестнице, где заваруха
В любой секунд ай, будет невзначам.
Где побывали сны Святаго Духа
И мелочь дней где преподав, на чай
Окончились, чтоб вознести, горча
Нужду сыновью до отцова слуха.
Пор этой губки, блеска острия
Не ведала, Тиберий, мать твоя,
С которой ты был мил, но мил жестоко.
Твой сапожок, как зуб за чье-то око
Во рту подметкой сгнил. И ныло брюхо
Пекись о чреве пирога, стряпуха.

10(6)

Пекись о чреве пирога, стряпуха,
А то поймаешь пыром в жирный зад!
И кулаком костистым врежу в ухо,
Так заорал полтыщи лет назад
Поэт подруге. И струхнув, подруга,
К жаровне, гузном дрыгая, где чад,
Жир красных сковород, туда, толстуха
Торопится, чтоб не догнал он, гад.
А он письмо еврею Мендельсону
Тем временем строчит: Париж-Москва,
Чтоб Мендельсон французские слова
Отдал как долг советскому жаргону
Мне сон был, Оль, твой визг и дым костра
Так пекарь Франсуа учил, сестра.

11(6)

Так пекарь Франсуа учил, сестра.
Мэтр, Франсуа, мадам Марго, хитрюгу.
И, Оля, я скажу тебе, как другу,
В Ершалаиме ввечеру жара
Подскисла, но не так, чтоб ждали вьюгу
Исключено, не та земля, но рай
Далек и там. Марго идет по кругу,
Следующая страница