Несмотря на непогоду и усталость, нам пришлось, тем не менее провести разведку местности вокруг лагеря на предмет наличия нежелательных «соседей». Для людей, имеющих хоть мало–мальский полярный опыт, белый медведь всегда незримо присутствует рядом. Следов хищников в окрестности мы, к нашему великому удовольствию, не обнаружили. Кое–где между камней попадались, правда, их старые «визитные карточки», но, судя по внешнему виду, оставленные, скорее всего, в прошлом году.
В базовый лагерь возвратились уже ближе к полуночи. Каким восхитительно вкусным показался нам тогда горячий чай без сахара, когда, накарячившись с палаткой, уставшие, но, вполне довольные сегодняшним суматошным днем, набились мы в спальный отсек. Увы, человечество почти разучилось радоваться простым вещам!
21 июля вьюга все еще пела нам свою заунылую полярную песню. Из палатки выходили только по хозяйственным делам и только в случае крайней необходимости. Бешено несущийся снег и буквально сбивающий с ног ветер. Мой охотничий карабин в пластиковом кофре с боеприпасами общим весом около десяти килограммов, лишь на минуту неосмотрительно оставленный на транспортном ящике, еще вчера улетал метров на пятнадцать! Но нет худа без добра. Так некстати испортившаяся погода позволила нам отоспаться после вчерашнего аврала — о том, чтобы ставить вторую палатку, можно было на время забыть, так как кухонная имела еще большую парусность, чем спальная. Заниматься парашютизмом на побережье Баренцева моря в ближайшие планы группы не входило, поэтому весь день мы вынужденно гоняли чаи и травили полярные байки.
Погода соблаговолила к нам только к обеду 22 июля. Беременные снегом тучи, освободившись от непомерной тяжести своего плода, наконец‑то умчались прочь, а на небосклоне появилось некое подобие солнца. Оценив по достоинству такой подарок природы, нам удалось произвести первую пешую разведку на мысе Ниля. Расстояние это около шести километров. Медленно продвигаясь к западу, мы с мальчишеским волнением осматривались по сторонам. Перед нами представала грубая красота этого сурового края, несущая во всем своем величии отпечаток незыблемой и неизменной вечности. Ледяное полярное море лениво перекатывало тяжелые серые волны. На отступившей полосе прибоя валялись принесенные невесть откуда стволы вековых деревьев, обвитые свежими лентами выброшенной недавним штормом ламинарии. В двух километрах от лагеря, среди изрезанной ручьями стены чернеющих скал, высоченной стелой устремлялся к небу остроконечный утес. Потеряв осторожность, престарелая серая туча зацепилась за шпиль неподобранным подолом, в раздумье остановилась на миг, но тут же ловко освободилась и продолжила свой бессмысленный путь на восток. Мы назвали этот утес в память английского исследователя этих мест «палец Джексона». И с моря и с берега он оказался прекрасным ориентиром. Заканчивался мыс Ниля большим ледником с длинной зоной образования айсбергов. Сюда не пристать на каяках и не забраться пешком. Значит это и есть конечная, а точнее, начальная точка отсчета. Мы углубились в поиски у подножья ледника. Здесь, на самой западной оконечности мыса, есть маленькая тихая бухта, очень удобная для причала на каяках, хотя и не совсем подходящая под описание в дневнике Альбанова: