Рядом с нами от ледника спускаются две характерные дорожки: так по крутому и скользкому склону съезжают на брюхе белые медведи. Со стороны все это выглядит очень забавно: задние лапы мишек безжизненно волокутся за тушей, а передние служат тормозами и прикрывают морду от летящего снега. Идем по следу. Вот внизу уже четкие отпечатки лап с мощными внушительными когтями, судя по размеру которых мы понимаем: медведи‑то не мелкие. В «наделанных» на снегу кучках только полупереваренные остатки ламинарии — верный признак того, что мясной пир у хищников был давно. Нам только этого еще не хватало! Вегетарианцами белые медведи могут вынужденно пребывать какой‑то период времени, но, естественно, дипломатии в общении с людьми им это не добавляет. Счастливый медведь — это толстый медведь! А на водорослях, даже очень богатых витаминами и йодом, в этих краях далеко не уйдешь. Ну, да ладно, не это главное! В целом погода отличная, температура +10° С, ветра практически нет. По склонам возвышающихся скал сбегает множество мелких водопадов. Что‑то такого в прошлом году мы не встречали. Видимо, солнце в эти дни поднажало основательно. Недалеко от берега, возле задремавшей на мелководье льдины, развлекается небольшое стадо моржей. Что ж, со зверушками в этом году побогаче будет!
На примусе нетерпеливо зашумел чайник, ненавязчиво намекая, что пора бы и перекусить. Балуясь первым в этом году арктическим чайком, намечаем план ближайших работ, вычерчиваем маршруты, сверяемся с прошлогодними фотографиями. Ну вот, с сытыми поравнялись.
— Ладно, хватит скалить зубы, выдвигаемся!
Работа нашей группы в этой экспедиции — копытить снег, поэтому без лишних разговоров рассыпаемся цепью и начинаем зачистку местности. Не прошли мы и трехсот метров, как над головами настырно закружила пара поморников с явно недружелюбными намерениями. Что‑то тут не так! Смотрю по сторонам: почти у меня под ногами раскачивается на тоненьких лапках беспомощный пушистый комочек. Так вот в чем дело! Только что явившееся на свет юное поколение еще не очень адаптировалось к этому суровому краю и жалобно требовало родительской помощи. Рядом с птенцом свитое из побуревшей под снегом прошлогодней травы гнездо, в котором лежит темно–зеленое, размером примерно с куриное, яйцо с грязно–коричневыми пятнами.
— Ну, а ты что отстаешь от собрата? Пора уже и тебе обживать этот мир. Уж больно короткое у нас здесь лето! — пока я пытался пристыдить нерасторопного ленивца, ютившегося внутри скорлупы, его родители продолжали нервничать, выписывая над нами фигуры высшего пилотажа. Я вспомнил описание этих птиц у именитого полярного исследователя Георгия Алексеевича Ушакова: