Гайдн, Моцарт, Бетховен, Вагнер, Бах, Гейне, Кант – кто ещё? – великое порождение великой германской культуры, пытливого ищущего германского духа. Всё осталось в далёком прошлом, во вчерашнем дне, когда ещё не наступил рассвет 22 июня 1941 года. Всё теперь ни к чему. Ушло в небытие, туда, где за туманным Бугом прижалась, затихла в безмолвном ожидании своей дальнейшей участи растерзанная Польша.
Теперь Он уже здесь и идёт по нашим тучным золотистым нивам, неубранным полям, равнодушно топча поникшие, набитые зерном колосья неубранного урожая, – Он, покоритель Европы и новый её хозяин, вырвавшийся из огненного круга Ада многоликий Зверь, вооруженный не только превосходным оружием, произведённым на заводах Круппа и Тиссена, но и безоговорочной идеей уничтожения каждого, кто осмелится воспротивиться его жестокой воле хладнокровного убийцы-рационализатора.
И потому остается только одно – укротить это Чудище. Не загнать его в клетку, а стереть с лица Земли как опасное противоестественное явление, способное превратить всё человечество в отвратительных монстров, пожирающих плоть себе подобных.
Пройдёт немного времени после рассветной июньской поры первого дня войны, и на страницах «Красной Звезды» разольется набатный вскрик добрейшего интеллигента Ильи Эренбурга – как последняя мольба, обращенная к бойцу Красной Армии, о спасении жизни на Земле, только потому, что германский народ по своей воле встал на службу «черному Злу». Немыслимые, непозволительные слова в мирное время. А тогда?!
Четыре года войны. Срок более чем достаточный, чтобы измотать в кровь, в конец, любого даже самого стойкого и выносливого человека. Было что вспомнить ветерану:
Был сногсшибательный, ошеломляющий по своей силе и неожиданности удар армии вторжения, и неудивительно, что стрелковая часть, в которой служил лейтенант госбезопасности Фёдор Бекетов, так и не успела занять оборонительные рубежи, назначенные ей командованием корпуса. И теперь полк залег, как говорится, в складки местности и пытался спешно окапываться. Нет, вырыть и оборудовать окопы полного профиля уже времени не было. Хотя бы создать перед собой какие-нибудь защитительные холмики из срезанного дерна, и то хорошо. Уберечь от пуль, а тем более снарядов они, конечно, не могли, но наличие такого весьма символического укрытия придавало бойцам больше уверенности.
Полк вытянулся в длинную линию, особо стараясь прикрыть фланги, чтобы не допустить прорыва в свой тыл подвижных подразделений противника, прежде всего, шустрых и наглых мотоциклистов с пулеметами MG-34.