— Он там был. Он служил капелланом в лагере пыток, Бог свидетель! У кого, по-вашему, ищут утешения осужденные перед смертью? Как он мог не знать о происходящем?
Диканти молча смотрела на него.
— Ладно, ispettora, если вам мало, имеется дополнительный материал. Досье Sant’Uffizio, Святой службы. В тысяча девятьсот девяносто третьем Фаулера вызвали в Рим, чтобы снять показания об убийстве тридцати двух монахинь семью годами ранее. Сестры бежали из Никарагуа и очутились в итоге в Эль-Агуакате. Их изнасиловали, посадили в вертолет и отправили восвояси. В результате — бах! — монахини всмятку. По ходу дела он давал объяснения по поводу двенадцати пропавших католических миссионеров. Обвинение строилось на том, что он был в курсе всех событий и не сообщил о вопиющем нарушении прав человека. В действительности он виновен в той же степени, как если бы сам сидел за штурвалом вертолета.
— И к какому выводу пришла Святая служба?
— Ну, положим, не хватило доказательств, чтобы его осудить. Он выскочил сухим из воды. Конечно, с обеих сторон он впал в немилость. Полагаю, что он уволился из ЦРУ по собственному желанию. С трудом перебивался какое-то время и в конце концов осел в институте Сент-Мэтью.
Паола довольно долго рассматривала фотографии.
— Данте, я хочу задать вам очень важный вопрос. Как гражданин Ватикана, вы можете утверждать, что Святой службе свойственно допускать халатность в работе?
— Нет, инспектор.
— И она не идет ни на какие сделки?
Данте неохотно кивнул. Он уже понял, к чему клонит Паола.
— Таким образом, суперинтендант, самая дотошная и независимая структура государства Ватикан не сумела найти факты, уличающие Фаулера. И тем не менее вы позволяете себе врываться в мой кабинет и кричать во весь голос, что он убийца? Требуете отказать ему в доверии?
Взбеленившись, Данте вскочил на ноги и перегнулся через стол Диканти:
— Послушайте-ка, красавица… Не думайте, что я не замечаю, какими глазами вы смотрите на этого лжесвященника. Увы, так фишка легла, что мы вынуждены охотиться за поганым маньяком под вашим руководством, но не воображайте, что держите меня под каблуком. Вы уже потеряли одного человека, и я не хочу, чтобы спину мне прикрывал этот американец, когда мы встретимся лицом к лицу с Кароским. Неплохо бы знать заранее, как янки себя поведет. По-видимому, он большой патриот своей родины… И не исключено, что примет сторону соотечественника.
Паола встала и хладнокровно дважды хлестнула его по физиономии: плюх, плюх. Она залепила ему две оглушительные королевские пощечины. От неожиданности и унижения Данте растерялся. С раскрытым ртом и мгновенно побуревшими щеками он замер, уставившись на нее.