Заедание боли
Через несколько недель мама посадила меня и Майкла в гостиной и сказала, что хочет сообщить нам нечто важное. Майкл сразу же испугался, а я уже знал, что она собирается сказать. “Ваш отец и я расходимся, – произнесла мама. – Отныне он будет жить отдельно”. Майкл начал сильно плакать. Я чуть было не сказал: “Давно пора”, но промолчал. Меньше, чем через месяц мы отправились на двухнедельные каникулы на Мыс Код. Первую неделю с нами была мама, пока отец вывозил все свои вещи с помощью друзей. На вторую неделю приехал отец, а мама приводила в порядок дом и делала перестановки.
Хотя каникулы – это прекрасно, я чувствовал себя ближе, чем когда-либо к семье Боба – друга отца. Возвращение домой оказалось огромным шоком. В гостиной отец хранил кучи и кучи записей, на полу и на трех деревянных подставках, подвешенных на цепях. Также на подставках стояла огромная стереосистема с прекрасным звуком. На полках в подвале пылились 15.000 записей – сокровищница рока. Все это исчезло. Гостиная выглядела пустой и мертвой, на стенах виднелись черные царапины. Я спустился в гостиную внизу и обнаружил, что цветной телевизор, приобретенный на Рождество, исчез. Рядом валялась приставка Atari, отсоединенная и поврежденная. Я спросил маму, что произошло, она была очень расстроена. “Отец собирался забрать один из двух телевизоров, поэтому я попросила забрать меньший, а не больший”. Я очень рассердился на нее и на отца за сделанное за моей спиной, даже не спросив меня. Мама извинилась и сказала, что случилось много плохого, и она пытается с этим справиться, и что я должен радоваться, что у нас остался большой телевизор. Я был подавлен, поскольку маленький телевизор мне подарили на Рождество, и я все еще им пользовался.
Чтобы излечиться от боли, которую мне причиняло все это, я начал поедать большое количество печенья Oreo, которое мама всегда хранила в большом, отделанном сталью ящике рядом с кухонной дверью. Я наловчился открывать ящик так тихо, что мама не слышала ни звука, даже когда находилась в двух метрах от меня, в соседней комнате, занимаясь музыкой с одним из учеников. Вооруженный новым умением, я считал, что могу съесть столько печенья, сколько хочу. В результате, я стал быстро набирать вес, как брат Билли после смерти матери от рака. Я впал в глубокую депрессию, вернулся спать в “семейную комнату” и перестал принимать душ. Сначала мама пыталась шутить на эту тему: “Пахнешь прикольно”. Но я отказывался слушать, и ситуация ухудшалась до тех пор, пока она категорически не потребовала, чтобы я начал мыться. Даже тогда я не принимал душ по нескольку дней. Так продолжалось до тех пор, пока я не вернулся в школу и не начал учиться в шестом классе. Тогда же мама сказала, что, поскольку отец ушел, денег у нас теперь намного меньше, и чтобы выжить, нам придется сократить расходы. Теперь все по-другому, и надо приспосабливаться.