Длинные, сильные пальцы поймали меня за запястье, когда я захлопывала дверцу.
— Мне очень жаль, Наоми, — раздался низкий, встревоженный голос. — Я вел себя, как осел.
Обида сдавила грудную клетку.
— Это очень мягко сказано, — рассерженно пробурчала я.
— Я не должен был говорить тебе такое. И предлагать… И вообще… Понятия не имею, что на меня нашло. Я бы сказал тебе, что во всем виноват алкоголь. Но… это не так, Наоми. Все дело во мне. Это я виноват. И мне, правда, просто чертовски сильно стыдно за свое поведение.
Все еще стоя к нему спиной, я закрыла глаза. Какой бы сильной ни была моя ненависть к нему, я понимала и чувствовала, что сейчас он говорил искренне. И это сбивало с толку. Очень.
Невольно вспомнились слова Джейсона о Заке: «Его сложно понять. Этот парень бросается из крайности в крайность, и он непредсказуем. Нужно просто дорожить им настолько, чтобы мириться со всеми его выпадами».
Десять месяцев назад я бы сумела закрыть на это глаза. Тогда я верила Заку и в искренность его желания измениться.
Но сейчас?..
Много сделано и сказано. Прошло достаточно времени, чтобы мое сердце немного охладело к этому парню. Не знаю, как долго я буду любить его. Не знаю, как долго буду помнить. Но я не собираюсь мириться с таким отношением к себе. Черта с два Зак думает, будто я должна прощать ему его выходки.
— Просто оставь меня в покое, — ровным, сдержанным тоном отозвалась я и выдернула свою руку из его осторожной хватки.
На ватных ногах я направилась к дому.
Тяжесть в груди становилась сильнее с каждым шагом, отделяющим меня от Зака.
Он не уезжал до тех пор, пока я не скрылась за входной дверью. И только оказавшись в доме, я бросилась к окну, чтобы проследить за тем, как внедорожник скроется из моего вида.
Машина стояла еще несколько минут, а потом лениво тронулась с места.
ТРИНАДЦАТАЯ ГЛАВА
Убрав с лица прилипший локон волос, я провела рукой по лбу, стирая влагу, и поплелась, снимая на ходу балетки, на кухню, чтобы ограбить холодильник и подняться в свою комнату.
Нет. Сначала горячий душ.
Я вздрогнула и остановилась у входа, когда увидела маму. Она неподвижно сидела за столом, подперев ладонями подбородок, и проделывала дыру в стене напротив.
Почему она не на работе?
— Привет, — сказала я, неуверенно шагнув вперед.
Мама подпрыгнула на стуле и устремила в мою сторону томный и грустный взгляд, от которого внутри все перевернулось. Но сердце болезненно сжалось, когда я разглядела кривые следы туши на ее щеках.
— Что случилось? — я подбежала к ней и опустилась на колени.
Моя обида за ее непростительную глупость с отцом была чертовски сильной, но я не могла спокойно смотреть, как она плачет.