Спустя несколько минут тишины Ромео спросил:
– Эта цитата на твоем бедре, расскажи мне о ней. – Я напряглась, но Ромео обнял меня еще крепче. – Я с тобой, детка.
– Мой… – Я прочистила горло, пересохшее от переживаний. – Мой отец использовал эту цитату в своей предсмертной записке. Он говорил мне ее каждый вечер перед сном, и я хотела как-то сохранить память о нем, просто чтобы никогда не забыть.
Я услышала, как Ромео тихонько вздохнул в сочувствии.
– И ты это запомнила? – спросил он.
Я кивнула на его теплой обнаженной коже.
– Да. Я запомнила это хорошо и надолго, но у меня до сих пор есть та записка.
Он немного передвинулся.
– Правда?
Я приподнялась на локте, заметив, как он занервничал, и поняла: он понятия не имеет, что на это ответить.
– Хочешь ее прочесть?
Он выглядел на удивление напуганным.
– Зачем?
– Затем, что никто, кроме меня и бабушки, ее не читал. Мне бы хотелось поделиться этим с тобой. Я с каждым днем все больше и больше хочу тебе раскрываться. Это может помочь тебе понять кое-что… обо мне.
– Хорошо, – согласился он, широко раскрыв глаза.
Я медленно встала с кровати и подошла к шкафу. Достала старинную дубовую шкатулку, хранившуюся на самом верху, и повернулась к Ромео, который беззастенчиво наслаждался видом моего обнаженного тела.
Я покачала головой и рассмеялась.
– Ты неисправим.
– Просто чтоб ты знала: сегодня ночью я возьму тебя еще раз. Я зависим, Шекспир. Как долбаный наркоман.
Привычная дрожь прошла по телу, пока я приближалась к нему. Он притянул меня в тепло своих объятий. Открыв шкатулку, я достала потертый пожелтевший заламинированный клочок бумаги и трясущимися руками передала его Ромео, который начал читать про себя.
Тишина давила все сильнее, мне было необходимо некоторое пространство. Я накинула свой новый черный шелковый халатик до колен, подошла к балкону и глубоко вдохнула свежий воздух, наблюдая, как деревья плавно раскачиваются на вечернем ветру. Неважно, сколько раз я читала эту записку, мне каждый раз было больно, и слова сами собой всплыли в моей голове:
Моя малышка Молли-пупс, это самое сложное письмо, которое мне когда-либо приходилось писать.
Во-первых, я хочу, чтобы ты знала: я любил тебя сильнее, чем любой отец когда-либо любил свою малышку с самого основания мира. Ты радость глаз моих и лучшее, что я сделал в своей жизни.
Знаю, сейчас тебе слишком тяжело все это понять, но ты поймешь, со временем. Я хочу объяснить, почему оставил тебя, и хочу, чтобы ты знала: это не из-за того, что ты что-то сделала неправильно.
В своей жизни я любил многих людей, но то, как я любил твою маму, было чем-то необъяснимым. День, когда ты родилась, стал одновременно самым счастливым и самым печальным в моей жизни. Самым счастливым – потому что появилась ты, самым печальным – потому что я потерял половину своей души.