Он не собирался отступать.
Моя голова сокрушенно упала на подушку.
– Да, блин, я тебя поняла!
Ромео рывком ворвался в меня и пробормотал:
– Ты и вправду поняла меня, крошка. Ты единственная, кто вообще меня понял. Единственная, кто все знает. – Его толчки становились все сильнее и быстрее, от близости его кожи моя спина пылала.
– Скажи, что никогда меня не оставишь.
– Я никогда тебя не оставлю.
Гортанно рыкнув, он обхватил мою грудь руками и покатал между пальцами бутоны сосков.
– Ты никогда не сбежишь.
– Я никогда не сбегу!
– Обещай!
– Я обещаю! – Его рука оказалась у меня между бедер, массируя чувствительную плоть, и я вскрикнула. – Ромео… я… ах! – Оргазм поразил меня, точно молния, разорвав на миллион кусочков и оставив невесомой и ослабевшей.
Ромео всосал в рот кожу на моем плече, помечая меня как свою собственность, и, толкнувшись во мне еще пару раз, наполнил своим жаром.
Я упала на мягкие подушки, а он лениво водил носом по моей шее.
– Я люблю тебя, крошка, – прошептал он, крепко прижимая меня к груди, пока мы пытались отдышаться.
Ромео Принс был настоящим калейдоскопом человеческих эмоций. Он трахал меня так, как будто ненавидел, но его обожание и любовь всегда этому сопутствовали. Я даже представить не могла его другим.
Мы лежали так – удовлетворенно и расслабленно – еще несколько минут, пока я не поежилась от прохлады вечернего воздуха, который задувал сквозь щели в старых деревянных стенах.
– Замерзла? – тихо спросил он.
– Немного.
Поцеловав в висок, Ромео отпустил меня и пошел разводить огонь спичками, оставленными у камина. Совершенно обессилевшая я лежала на диване и смотрела, как его красивое загорелое тело влажно блестело от последствий нашей страсти, как его тугие мускулы перекатывались при каждом движении.
Ромео повернулся ко мне и заметил, что я подглядываю. Расставив руки, он с дерзкой ухмылкой покружился вокруг своей оси.
– Можешь воздвигнуть храм, детка. И поклоняться у моих ног.
Захихикав, я бросила в него затхлую красную подушку, от которой он с наигранным раздражением ловко увернулся.
Ромео медленно направился ко мне, качая головой.
– Маленькая Молли Шекспир, разве ты не знаешь, что нельзя дразнить дикое животное?
– Я так понимаю, это ты о себе?
Он поджал губы, и я обратила внимание на небольшую ранку, которую в гневе оставила его мать.
– О, ты даже не представляешь… я реально дикий.
Возвышаясь надо мной, он накрыл мое расслабленное тело своим. Тьму в его взгляде уже заменил свет.
Я привлекла его к своим губам, нежно взяв за затылок, и тепло его тела моментально меня согрело. Освободив руку из наших объятий, Ромео стянул со спинки дивана кремовую накидку и укрыл нас. Снова обвил меня руками, и я ногтем проследила контур его татуировки на груди.