— Ну, — сказала она, посмотрев на Катю, — что? Нашли вторую хирургию?
— Да, — ответила Катя. — Нашла. То есть я хотела спросить, до которого часа нужно уйти?
— Да когда хотите, — ответила добродушная толстуха, — хоть ночью.
— А если вас не будет? — поинтересовалась Катя.
— Да куда ж я денусь? — удивилась дежурная.
— Ну… в туалет там выйдите, заснете или еще как-нибудь?
— На столик положите, — непонятно ответила коричневая кофта. — И двери покрепче прикрывайте, а то дует.
— Хорошо, — согласилась Катя и вернулась в коридор. «Что положить на столик? — недоумевала она, поднимаясь по черной лестнице к двенадцатой палате. — Пропуск? Так его никто не спрашивал». Все еще недоумевая, она постучала в дверь двенадцатой палаты и вошла.
Нина Кузнецова стояла у окна. В палате было почти темно, и только неяркий свет из коридора освещал ее фигуру. Соседка ее, по всей видимости, спала.
— Можно войти? — Катя почему-то остановилась на пороге.
— Конечно, входите. — Нина обернулась. — Свет включите там.
Катя протянула руку. Щелчок — и комната осветилась. Лампочка была маломощная. Видимо, на электричестве тут экономили.
— Я курточку повешу? Ничего, что я в обуви?
Кузнецова все молчала. Катя повесила куртку в шкаф, мельком оглядев все, что там было.
— Ну, здравствуйте, — нарочито бодрым голосом проговорила она.
— Здравствуйте.
Внезапно Катя растерялась. Эта худая бледная женщина с лицом и фигурой подростка смотрела на Катю таким понимающим взглядом, что ей стало не по себе. «Она знает, зачем я пришла».
— Я пришла предъявить вам для опознания фоторобот человека, которого мы подозреваем в убийстве вашего мужа, — официальным голосом сказала Катя. — Да. Извините. — Она совсем растерялась и полезла в сумку за удостоверением. — Лейтенант Скрипковская.
— Не нужно, — тихим голосом сказала Кузнецова. — Я вам верю. — Она взяла у нее из рук листок и повернула его к свету, посмотрела и вернула Кате. — Я не помню, — усталым голосом проговорила она. — Мне кажется… Нет, не помню.
— Посмотрите внимательнее, — настаивала Катя, — его предположительно зовут Виктор. Он был с вами на пикнике, в мае. Помните? Вы ездили с мужем и со своей подругой. Его видела ваша консьержка в тот вечер, когда убили вашего мужа. Она его опознала.
— Нет, не помню. — Нина положила листок на тумбочку изображением вниз. Консьержка и ее видела! И что, она и ее узнала?
— Ну, хорошо… Еще несколько вопросов к вам, Нина Анатольевна.
Нина молча кивнула.
— Скажите, ваш муж когда-нибудь ссорился с Германом Томашевским? Малышева и ее мать говорят, что они постоянно ругались, и соседка ваша сказала, что они ссорились в тот день, когда вашего мужа убили. Ваш муж даже ударил Томашевского.