Выбралась она из зарослей и давай пятиться к тому месту, где одежу свою оставила. Токмо ступила на место скользкое, нога тут же поехала и плюхнулась краса со всего маху, отчего брызги разлетелись в разные стороны. Лан сразу обернулся, а Весна осталась под водой, да поплыла к берегу поскорее. Чего только не повидала она под водой-то, вдалеке не то девица, не то рыба проплыла, только блеснула изумрудной чешуей, да скрылась в глубинах озерных, даже черта видела, тот раковинки по дну собирал, кои в мешочек складывал, но как увидал деву, так сразу деру дал, токмо муть всю поднял.
Вынырнула краса у камышей, схватила одежу, да на берег бросилась, сверкая пятками. Успела-таки проказница вернуться на полянку незамеченной. Но одного не учла, вода-то с одежек и косиц ручьями стекала, а уж скоро и Лан пожаловал. Как увидел он свою прислужницу мокрую, так прищурился сразу:
- Не ты ли, окаянная, воду в озере баламутила?
- Какой там? – спохватилась Весна и глаза к небу закатила. – Я на ручей ходила, водицы решила натаскать, да нога поехала и свалилась в воду.
- Смотри мне. Хитрые вы, бабы. Вам соврать, как воды напиться.
- А на кой мне врать-то? – уставилась та на зверя невинными очами. – Чего так распереживался?
- Слухи по озеру ходят, поговаривает водяной, кто-то чертенка напугал до полусмерти, тот теперь сидит в омуте, трясется.
- К лицу ли мне чертей озерных стращать, - хмыкнула она и принялась костер разводить.
- Ну-ну…
Наварила Весна корений всяческих, накушались оба досыта. После Лан развалился на земле подле костра и даже задремал, а дева все сидела да глаз с него не спускала. Так и стоял образ нагого ирода перед очами, и сердце все никак не унималось, в душе трепет возник. Вот беда-то!
- Эх, надо было батюшку послушать да за Отая замуж выйти. Права матушка, пришло время, - пробубнила дева и пригорюнилась.
День прошел в дремоте, к вечеру духота спала, лес прохладой наполнился. Весна уж было, в избу собралась, но Лан притормозил ее:
- Не торопись на боковую. В чащу пойдем.
- Так ведь смеркается.
- Не сотрясай воздух пустыми словами, подымайся и вперед.
- И куда тебя черти несут? – принялась бурчать краса.
Собрались они, да пошли вглубь лесную. Там уж сумерки вовсю правили, дневные звери в норы попрятались, а ночные, наоборот, на охоту вышли. Ступали двое осторожно, Лан то и дело деву останавливал, дабы та в яму какую не угодила, али в болото. Вскоре оказались они на лесной опушке, там земля то поднималась, то снова опускалась, у старых елей ручей проистекал, но дева смотрела не на красоты здешние, а на жителей сей опушки. Землей здесь владели медведи. На возвышенности старый вожак восседал, уж седина серебрилась по шерсти, а ниже его соплеменники бытовали. Медведицы малышню спать загоняли, те же не слушались, упрямились, отцы семейств с охоты возвращались, у кого в зубах рыба билась, а кто цельный улей за собой волочил.