- Стоит! Как не стоять? Всех нас еще переживет, я ж его из добротной сосны выложил. А покой тебе шалаш-то?
- Мне не нужон, Светех узнать просил, а то с ночевой пошел на дичь, а в чаще его непогода настигла, до нитки промок, вот и поспрошал, нет ли местечка какого теплого.
- А-а-а-а, ну вот и поведай ему о шалаше, нехорошо в его-то лета под дождем бродить, так и застудиться можно.
- Благодарствую, тятенька.
Просидела Весна у родимых до позднего вечера, уж сумерки спустились, а ей все уходить не хотелось. И токмо поднялась краса из-за стола дубового, как стук раздался. Отай пожаловал. Тогда фыркнула дева от недовольства, но тут же словила взгляд материнский, отчего мигом сменила гнев на милость.
А пока Благомир встречал дорого зятя, Искра к дочери поспешила, отвела ее в сторонку да зашептала:
- Вижу я, замыслила ты что-то недоброе и Отай не мил тебе по сей день, меня не проведешь. Рассказуй, что надумала?
- Выдумки. У нас с Отаем все складно да ладно.
Все бы хорошо, токмо у Весны щеки загорелись, а коль так, то знала мать – врёт голубушка, врёт.
- Ты гляди, впросак не попади. Не всю правду тебе отец поведал о встрече с Судимиром. Старейшина искры метал, грозился погнать тебя из дому поганой метлой, ежели не остепенишься. Вона до чего дошло. Благомир думал со стыда сгорит, пока тот бранился на тебя. Что ж ты вытворяешь, Весна? Опомнись, доченька.
- Коль так матушка, то и меня ты послушай. Я свободу свою никому не отдам, пущай хоть метлой меня гонят, хоть кочергой, хоть ухватом. Так-то.
- Ах, ты ж - дереза окаянная, - покачала головой мать. – Себя не жалеешь, так меня с отцом пожалей.
- Эх, родимая, - с грустью вздохнула Весна. – Пожалемши вас, я и пошла в жены к Отаю, не требуйте с меня еще и ниц пред ним пасть.
Поняла тогда Искра, какой камень на душе сердешной возлежит. Посему обняла Весну и молча улыбкой одарила да ласковым взглядом, а в улыбке той и во взгляде поселилась нестерпимая тоска. Чуяло материнское сердце, случится большое горе.
Часть 19
Всю ночь Весна провела в сновиденьях особенных. Обнимала краса Лана, а на самом деле прижимала к сердцу подушку пуховую. И проснулась с его образом пред очами, но глянула на все еще спящего рядом Отая, так скривилась в лице, и уж было замахнулась той самой подушкой, чтоб вдарить как следует, но одумалась и не стала.
Хотела девица по-тихому с кровати встать, да уйти на охоту, чтоб не будить никого, да токмо одну ногу на пол поставила, как заворочался разнелюбый, глазюки раскрыл:
- Далече собралась? – спросил он сквозь дремоту.
- В лес.