Обретя долгожданную свободу, Струан и Брок быстро превратились в торговых принцев крови. Их вооруженные флоты росли и становились все мощнее. И соперничество в торговле еще больше отточило их давнюю вражду.
Чтобы заполнить политический вакуум, образовавшийся в Азии, когда Ост-Индская Компания лишилась там своей власти и торговля стала свободной, британское правительство назначило туда своего дипломата, достопочтенного Уильяма Лонгстаффа, сделав его капитан-суперинтендантом торговли и вменив ему в обязанность защиту интересов Короны. Эти интересы сводились к неуклонному расширению товарооборота – для увеличения отчисляемых в государственную казну сумм – и строгому недопущению к торговле с Азией всех остальных европейских держав. Лонгстафф отвечал также за безопасность торговли и британских подданных. Однако его мандат был сформулирован весьма расплывчато, и какой-то реальной власти для определения политики в регионе он не получил.
Бедный малыш Уилли, беззлобно подумал Струан. Даже после семи лет моих терпеливых разъяснений наше «высокое» превосходительство капитан-суперинтендант торговли все еще не в состоянии видеть дальше собственного носа.
Струан посмотрел на берег как раз в тот момент, когда солнце появилось над горой и залило неожиданным светом собравшихся там людей: друзей, врагов – в обоих случаях соперников. Он повернулся к Роббу.
– Взгляни-ка на них. Ни дать ни взять дружная компания, вышедшая, чтобы тепло нас встретить. – Годы, проведенные вдали от родины, не стерли окончательно его шотландского выговора.
Робб Струан коротко хохотнул и еще круче посадил на ухо свою фетровую шляпу.
– По-моему, они все молятся, чтобы мы сейчас, у них на глазах, пошли ко дну, Дирк.
Роббу было тридцать три. Темные волосы, чисто выбритое лицо с глубоко посаженными глазами, тонкий нос и пышные бакенбарды. Он был одет во все черное, за исключением плаща из темно-зеленого бархата, белой рубашки с оборками и белого галстука. Запонками и пуговицами на рубашке служили рубины.
– Боже милостивый, да это никак капитан Глессинг? – спросил он, вглядываясь в собравшихся на берегу.
– Он самый и есть, – ответил Струан. – Я подумал, что именно ему следует зачитать постановление.
– А что сказал Лонгстафф, когда ты предложил его кандидатуру?
– «Чес-с-слово, Дирк, ну хорошо, пусть будет он, если вы полагаете это разумным». – Струан улыбнулся. – Мы далеко продвинулись с тех пор, как начали, клянусь Господом Богом!
– Ты продвинулся, Дирк. Когда я сюда приехал, все уже было готово.
– Ты наш мозг, Робб. Я всего лишь твердая рука.