– Почему ты не на корабле?
– Капитан говорить можно на берег ходить, Тай-Пэн. Моя вахта на берег ходить.
– Что тебе нужно, Фонг?
Фонг протянул ему измятый лист бумаги. Почерк был похож на детский. «Абердин. То же место, приятель. Восемь склянок в полуночную вахту. Приходи один». Послание было подписано «Папа Берта и Фреда».
– Где ты это взял?
– Кули остановить меня. Мне давать.
– Ты знаешь, о чем тут говорится?
– Я читать, да. Нет читать легкий. Очень трудный, ладно.
Струан задумчиво посмотрел на клочок бумаги.
– Небо. Ты его видел?
– Да, Тай-Пэн.
– Что оно сказало тебе?
Фонг понял, что это экзамен.
– Тайфун, – ответил он.
– Как скоро?
– Не знаю. Три дня, четыре дня, больше, меньше. Тайфун, все равно.
Солнце уже скрылось за горизонтом. Быстро темнело. На берегу и строительных площадках зажглись фонари.
Вуаль, покрывавшая небо, стала плотнее. Огромная кроваво-красная луна повисла в десяти градусах над чистой линией горизонта.
– Мне кажется, у тебя хороший нос, Фонг.
– Спасибо, Тай-Пэн.
Струан поднял руку с запиской:
– А что твой нос говорит тебе насчет этого?
– Нет ходить один, – ответил Фонг.
С наступлением темноты небо стали заволакивать облака, и влажность увеличилась. Китайские торговцы, которым были хорошо известны повадки ветра и моря, поняли, что скоро придет дождь. Сами по себе облака возвещали просто первый в это время года дождь, который ненадолго прогонит изнурительный зной и прибьет пыль. Обыкновенный ливень, если йосс будет к ним благосклонен. Если же йосс повернется против них, то будет шторм. И только йосс решит, превратится ли этот шторм в тайфун.
– Мне жарко, Тай-Пэн, – пожаловалась Мэй-мэй, обмахиваясь веером в постели.
– Мне тоже, – ответил Струан. Он стаскивал с себя влажную, отяжелевшую от пота рубашку, чтобы переодеться в свежую. – Я же говорил, что тебе было бы лучше остаться в Макао. Там гораздо прохладнее.
– Может быть и так, но тогда я лишилась бы удовольствия сказать тебе, что мне жарко, клянусь Богом.
– Ты мне больше нравилась во время болезни. Никакой развязности и вульгарной божбы.
– Ха! – фыркнула она. – Не ипокритствуй со мной!
– Чего-чего с тобой не делать?
– Ипокритствовать, Тай-Пэн. Ты что, не знаешь английского? Пока ты отсутствуешь целый день, забыв о своей бедной старой Матери, я уж-жасно много занимаюсь чтением книги со словами вашего доктора Джонсона, улучшая свой ум относительно варварского языка. Все знают слово «ипокрит». Оно означает «лицемер». Как раз для тебя подходит, клянусь Богом. – Она надула губы и стала от этого еще прелестнее. – Ты совсем больше не обожаешь меня!