Разговор с незнакомкой (Иванов) - страница 12

Незаметно добрался до пятого этажа. Такие же высокие двери. Но в отличие от предыдущих этажей, где было по три двери, здесь Александр Дмитриевич обнаружил всего две. Витая металлическая лесенка вела на чердак. «Не живет же она на чердаке…» — растерялся он и, машинально взявшись за поручень лестницы, посмотрел вверх. Нет, маленькую оцинкованную дверь украшал огромный, едва ли не амбарный замок. Александр Дмитриевич на секунду представил себе, как нежная изящная женщина справляется с этим ржавым и, по-видимому, неподатливым гигантом, и ему стало не по себе. «И снова наваждение…» — подумал он, доставая сигарету, но, спохватившись, убрал пачку в карман. В недоумении хотел было уже спускаться вниз, посмотрел на дверь справа, потом на другую дверь и тут обнаружил то, чего не смог в полумраке заметить сразу — стена возле двери слева обрывалась, образуя проем, куда как бы сворачивал короткий здесь этажный коридор. Александр Дмитриевич нерешительно шагнул туда и сразу же наткнулся на небольшую, в полмарша, лестницу. Поднялся по ней на крохотную квадратную площадку и замер перед новой дверью. Дверь эта была поменьше, поскромнее, чем те, что на этажах, со старой неровной покраской охрового оттенка. Единственным украшением ее была резная бронзовая ручка. Александр Дмитриевич провел ладонью по светящейся отполированной поверхности ее и подумал, что каждый день пальцы Незнакомки сжимают эту ручку, затем невольно надавил на нее, и… дверь, едва слышно скрипнув, отворилась. Александр Дмитриевич отшатнулся от порога. Первое, о чем он подумал, это то, что она, несмотря на дневное время, дома. Но прошли какие-то мгновения, минута, и ни звука не донеслось из комнаты. Переступив порог, он потянулся было к ручке, чтобы осторожно прикрыть дверь, но взгляд его упал на полукруглое оконце с пестренькой занавеской, на лампу с зеленым колпаком, переметнулся к небольшому письменному столу, стоявшему чуть левее окна. На столе рядом со стопкой книг примостилась фотография в миниатюрной рамке из темного дерева. Не отдавая отчет тому, что делает, как в полусне, Александр Дмитриевич закрыл дверь и подошел к столу. С фотографии на него смотрела Незнакомка. Глаза ее ясные, большие, овал лица. Однако вглядевшись пристальней, Александр Дмитриевич понял, что это не она: рот, показавшийся ему надменным, и лоб, широкий, почти не женский, придавали лицу холодное, рассудочное выражение; волосы причудливыми буклями опускались вдоль тонкой шеи. А сам снимок, сделанный на коричневом, густом картоне, говорил о чем-то давнем, не теперешнем.