— Аллах знает… — ответил Артищев. — Вообще-то, может, он короткий.
— А может, есть обход? — предположил подползший Кружилин. — Иначе надо форсировать… а как?..
— Какая ширина ручья? — спросил Прибытков.
— Метра четыре… — Кружилин кашлянул, прикрывая рот рукавицей. — Вымокнем вконец, а ползти еще метров триста, не меньше.
— Где-то здесь у них проволочное заграждение, — вспомнил Прибытков. — Мы же его с НП видели… стало быть, проволока протянута позади ручья или упирается в него.
— Все в порядке, братцы… — Кирсанов буквально выкатился из темноты. — Ручей как сквозь землю провалился.
— Может, и правда под землю… — Артищев не договорил. Спереди из темноты и откуда-то сверху громкой чеканной очередью ударил крупнокалиберный пулемет.
— Только бы не из миномета… — глухо проговорил Кирсанов, когда смолкла на мгновенье стрельба. И точно дьявол в преисподней услышал его слова: справа и позади разведчиков заухали, засвистели мины. Стоило прекратиться свисту, вновь рокотал пулемет, и казалось, что в ночи разразилось какое-то сатанинское огненное состязание. И не было возможности ни приподнять головы от земли, ни шелохнуться…
Когда все стихло, долго еще продолжало казаться, что в тишине дрожит и давит на уши воздух.
Порывом ветра до разведчиков донесло человеческие голоса, обрывки невнятно сказанных фраз.
— Что за язык — не поймешь… — вздохнул Прибытков. — Ротгольца бы сюда!
— Лопочут чего-то, может, смена карауля… — Кирсанов не успел договорить. Тишину разорвал протяжный, надрывающий душу собачий вой.
— Вот тебе и на… — Кружилин выругался, вытряхивая из-за воротника землю. — Шестиствольный вроде.
— Точно, — подтвердил Прибытков. — Сами немцы называют этот миномет «собакой Гитлера». Воет почище волка. Но до «катюши» ему далеко…
Мины разорвались далеко за нашим передним краем, в тылу.
— Вперед! — решительно скомандовал Прибытков.
Кружилин и Артищев исчезли в темноте. Рассредоточившись, за ними двинулись остальные.
Прошли какие-то считанные минуты, и вновь рядом с командиром упал вынырнувший из темноты Кружилин. И сразу же справа от разведчиков послышалась громкая отчетливая речь. Кого-то окликали или звали к себе буквально в двух-трех десятках метров от них.
— Замри… — только и успел шепнуть Прибытков.
— Хальт! Вер да? — хрипло прокричали в темноте.
Взвившаяся ввысь ракета высветила бруствер и черный зев небольшого окопа с единственным ходом сообщения. Находившийся ближе всех к окопу Иван Артищев выхватил противотанковую гранату. Прибытков рванулся было к нему, пытаясь остановить, но опоздал. Граната разорвалась на бруствере. И в ту же секунду звук взрыва перекрыл с утроенной силой завизжавший немецкий миномет. От окопа доносились крики, но трудно было что-либо разобрать. Возле наших позиций, за нейтральной полосой, рвались мины, вторя им, снова заработал в стороне крупнокалиберный пулемет.