Я проснулась уже на рассвете, не вполне уверенная, что же произошло в часы, когда землю окутывала ночная тьма. Только грязные отпечатки босых ног на кухонном полу свидетельствовали о том, что ночью я поднималась с постели. Еще более сбитая с толку, чем после любой из моих бессонных ночей, я даже не потрудилась умыться и почистить зубы. Накинув на себя халат мужа, я попыталась по отпечаткам на полу восстановить события ночи. Я вышла из кухни в темный коридор, а оттуда через заднюю дверь, как всегда незапертую, – наружу. Я прошла по едва заметному следу, ведущему через высокую траву к воротам у высокого дуба. Там меня поджидала женщина с длинными темно-рыжими волосами. На ней была ночная сорочка цветов радуги. Солнце только-только показалось из-за горизонта у нее за спиной, расцвечивая все вокруг утренней палитрой красок.
– Добрый день, Рут, – обратилась она ко мне. – Добро пожаловать в первый день.
– Доброе утро, – ответила я. – Вы сегодня очень рано.
Мои слова прозвучали несколько глупо. Как будто бы я столкнулась с человеком, спешащим на вокзал Ватерлоо, чтобы успеть на поезд, отходящий в 6 часов 45 минут утра.
– Я слишком переволновалась и не смогла заснуть, – сказала она. – Мне, так же как вам, хотелось узнать каждую каплю дождя, почувствовать ее на своей коже.
Я не была уверена, насколько правильно я ее расслышала и поняла. Женщина говорила так, словно провела эту ночь со мной, по крайней мере знала, где я была и что делала. Я плотнее запахнулась в халат. Прошлой ночью я была голой. Я была сама по себе тогда и… сейчас. Что эта женщина делает возле моего дома на рассвете?
– О да… дождь… Полагаю, мы слишком пресытились дождем, – солгала я ей. – Нет, это глупо. Я хочу сказать, что мы слишком привыкли к тому, что идет дождь. От дождя бывает не только польза, но и вред.
– И благословение, – произнесла она.
– Что?
– Благословение. Любое решение проблемы является благословением.
Я пожалела, что у халата утерян пояс.
– Проблемы остаются проблемами, как бы их ни называли, – заявила я. – Вы, очевидно, приехали сюда в надежде, что попадете в рай, но на самом деле у нас тут попахивает адом. Мы тут пытаемся свести концы с концами. Все нас ненавидят. Никаких друзей у нас не осталось. Вы должны это понять.
Амалия подступила ко мне, развела в стороны руки и обняла. Вот только вместо того, чтобы отпустить меня, как следовало бы малознакомому человеку, она прижала меня к себе еще плотнее. Мое лицо очутилось прижатым к ее плечу. От волос женщины пахло лавандой. Как ни нелепо это звучит, но я едва не расплакалась. Амалия сказала, что знает, как мне тяжело, но теперь она и другие сестры будут меня поддерживать. Больше я не окажусь в одиночестве. Я хотела сказать, что не одна, что у меня есть Марк, но не сказала, когда женщина от меня отстранилась. Развернувшись, она удалилась, становясь все меньше и меньше по мере того, как шла по полям к своему лагерю. Вот только в моем воображении Амалия становилась все больше и больше.