– Твоя мать позволила тебе жить в таком месте?
– Нам некуда было пойти.
Никакой жалости к себе, простая констатация факта.
Желание провести ладонью по этому шраму захлестнуло его. Как и желание узнать, какие еще метки на ее теле оставило непростое детство.
Рейес уже не хотел наказывать ее за кражу договора. У нее и так была непростая жизнь. Она принимала решения, которыми не могла гордиться, но совершала преступления, потому что должна была выжить.
В глубине души он не сомневался, что поступил бы так же, если бы оказался перед подобным выбором. Сколько раз он скрывал от отца правду о выходках матери! Лгал, чтобы не задеть его чувства. Лгал даже по поводу ее гибели, хотя все знал…
Расставаться с Жасмин Рейес пока не хотел.
Им владело всепоглощающее желание уложить ее куда угодно и заново испытать чувства, которые вызывало в нем обладание ее роскошным телом.
Между ними словно пробежала искра, а затем Жасмин взглянула на ночной Париж.
– Я хотела заказать еду в номер. Ты хочешь есть? – Голос ее был хриплым, низким и сексуальным.
– Да, хочу. И закажи дополнительную корзинку с хлебом.
Жасмин взяла трубку, чтобы позвонить шеф-повару. Рейес залюбовался ее соблазнительной шеей и подавил желание прыгнуть в бассейн, чтобы потушить вспыхнувший в нем огонь.
Рейес распрощался со второй кандидаткой спустя двадцать минут.
– А с ней что не так? – поинтересовалась Жасмин, испытывая при этом неимоверное облегчение.
– В твоих заметках говорилось, что она не имеет никакого отношения к бизнесу отца. Оказалось, что это не так. – Они сели в машину. – Если ты еще не поняла, я ненавижу средства массовой информации. Журналисты превратили нашу с сестрой жизнь в ад, когда мы были детьми. Всех безумно интересовали наша мать и ее адюльтеры.
– Я не знала этого. Извини… Придворные были в курсе?
Рейес, сев в лимузин, расстегнул верхние пуговицы рубашки и снял галстук.
– Да. Они считали, что отец не разводится с ней из-за слабости характера. К тому моменту, когда она погибла в машине своего любовника, ее все ненавидели.
Жасмин колебалась, стоит ли задавать следующий вопрос.
– В Испании ты сказал, что не хочешь иметь на своей совести еще одну погубленную жизнь.
Рейес молчал очень долго, и Жасмин решила, что не дождется ответа.
– Пять лет назад я почти обручился.
– Что?
Он горько рассмеялся:
– Я познакомился с Анаис Педро в Париже во время своей первой дипломатической поездки. С Санта-Сиеррой ее отца связывали дела, и мы с Анаис… сблизились. Ее родители хотели этого союза. Полагаю, мы выглядели идеальной парой. Она была молода и восхитительна. Благодаря Анаис на некоторое время я забыл, что являюсь сыном женщины, которая запятнала имя Наварре.