Ей приходилось решать непростые проблемы, защищать себя и свою мать от разных отморозков. В тюрьме тоже были крутые нравы, но она вышла победительницей.
– Жасмин!
Она вздрогнула и открыла глаза. К ней шел Рейес.
Полоски теста лежали под подушкой.
– Вообще-то перед тем как войти, принято стучать, – заметила Жасмин, однако сердце ее, как всегда при виде Рейеса, забилось быстрее. Но в этот раз на то была еще одна причина: он отец ее ребенка. Так или иначе, но они связаны друг с другом навечно.
– Я стучал. Несколько раз. Я вошел, потому что ты не ответила. С тобой все в порядке? – Сдвинув брови, он изучал ее лицо.
Жасмин с опозданием вспомнила, что она плакала и, возможно, это заметно.
– Я… Да. Все хорошо. Просто устала.
Рейес продолжал хмуриться. Она встала:
– Тебе что-то нужно?
– Ты должна была передать моему пресс-секретарю сведения о мисс Холден. Он их еще не получил. – Его глаза сузились. – С тобой правда все хорошо? Ты бледна.
Рейес поднял руку, собираясь прикоснуться к ней.
Движимая исключительно чувством самосохранения, Жасмин не позволила ему это сделать. Ее и так обуревали эмоции. Ей нужно сохранять ясность мысли, пока она не обрушит на него свою новость. А прикосновения Рейеса этому никогда не способствовали.
Она рискнула бросить на него взгляд. Челюсти его были сжаты, рука повисла в воздухе. Лицо Рейеса на мгновение исказилось от боли, но он быстро совладал с собой.
– Я в порядке и сейчас же все отошлю.
Рейес сдержанно кивнул. Жасмин ожидала, что он уйдет, однако он подошел ближе и коснулся ее щеки.
– Ты плакала. Скажи мне, что случилось.
– Рейес…
– С тобой что-то не так. В последнее время ты была как натянутая струна. Шеф-повар сказал, что ты почти не притрагиваешься к завтраку, а я заметил, что ты съедаешь две ложки на ланч. Если ты продолжаешь настаивать, что не больна, должна быть другая причина. Беспокоишься, что произойдет с тобой, когда мы приедем в Санта-Сиерру?
– А мне стоит тревожиться?
– Я понимаю, что тобой двигало.
Жасмин посмотрела ему в глаза и увидела в них ободрение.
– Правда?
Рейес кивнул:
– Тебя загнали в угол, и ты пыталась спасти то, что тебе дорого. Я сглупил, заплатив шантажистам за компрометирующие фотографии Анаис, вместо того чтобы обратиться в полицию.
– Ты пытался защитить отца, ты не хотел, чтобы он узнал.
– Да. И себя в некоторой степени. – Его пальцы ласкали ее щеки, уголки ее губ. Жасмин с трудом держалась на ногах. – Ты защищала свою семью. Я не могу тебя в этом винить.
– Спасибо.
Его взгляд опустился на ее губы. Жасмин поняла, что отчаянно жаждет поцелуя.