Педиатр, доктор Фрай, миниатюрная женщина с волевым подбородком. У нее короткие волосы, на лице никакого макияжа, только очки – серьезная донельзя. Я пытаюсь усадить Айлу, но она уже беспокойно болтает ногами. Доктор Фрай с места в карьер рисует круг на листе бумаги и тут же пихает его под нос Айле – нужно, чтобы та перерисовала его. Может быть, она шикарный специалист, поэтому вежливость не обязательна? Айла сползает со стульчика, глядя на доктора Фрай так, как обычно смотрят дети, когда они тебя не узнают или не уверены, нравишься ты им или нет. Доктор Фрай тычет в листок бумаги.
– Давай.
Я копаюсь в сумке, достаю кусочек сушеного финика.
– Ну же, Айла, давай нарисуем доктору хороший кружочек? – говорю я.
– Не весь же день нам тебя ждать? – добавляет Фрай.
Отчаявшись, я прошу Айлу взять карандаш.
– Это как солнце или луна. А если нарисуешь, я угощу тебя тортом.
– Тортом, – повторяет Айла, взяв карандаш, и чертит линию через рисунок и стол докторши. – Ха-ха!
Ее маленькие плечики ходят туда-сюда, когда она заливается звонким смехом.
Доктор Фрай бросает взгляд к одной розовой каракуле поперек страницы, а я извиняюсь за то, что Айла испачкала стол, и заверяю доктора, что все это можно оттереть. Затем она показывает Айле книжку-раскраску с животными.
– Что это, Айла?
Я хочу, чтобы она сказала «корова», она знает, что это корова, но…
– Как мычит корова? – спрашивает Фрай, а сама в это время что-то пишет у себя в блокноте.
Тишина.
– Торт, – говорит Айла, глядя на меня.
Опять тишина.
– Ты же знаешь, как мычат коровки, доченька! – говорю я, качая головой. – Вот так «Му-у»…
Доктор Фрай еще что-то пишет. Конечно, что-то нехорошее.
Айла морщится. И отталкивает книгу. Доктор Фрай поднимает голову.
– Почему она плачет?
– Это я виновата. Она голодная. Не надо было говорить про торт.
Я даю Айле еще кусочек, на этот раз сушеного ананаса.
Потом доктор Фрай кладет один на другой три цветных кирпичика, затем разбирает их и просит Айлу повторить за ней.
– Все эти тесты нужны, чтобы понять, нормально ли идет процесс развития, – поясняет доктор Фрай.
Айла кидает кирпич на пол.
– Она просто хочет есть, – объясняю я. – Обычно она все это делает, правда.
Доктор Фрай, явно раздосадованная, прикрепляет свои записи на планшет, а потом объявляет, что осталось последнее обследование – клинический осмотр. Каким-то образом мне удается положить пинающуюся Айлу на койку в углу кабинета. Расстегиваю ее одежду, и теперь она остается в одном лишь подгузнике. Со своими тонкими ножками Айла выглядит такой хрупкой.
– Нет! – протестует она, когда доктор Фрай берет ее за ногу. Я прямо чувствую ее отчаяние, которое она не может выразить словами – Айла терпеть не может, когда ее кто-то трогает.