– Ага. Их название происходит от латинского слова fritillus, что в переводе означает «коробочка для игральных костей».
Я замолкаю, поняв, что речь моя уж очень напоминает бабулину.
Уорд удивлен:
– Ну ты и хвастунья. Твоя бабушка так всегда разговаривает?
– Да. Разговаривала.
– Прости.
– Она меня воспитывала. Мои родители погибли, когда я была маленькой.
Уорд не может подобрать нужных слов.
– Прости, – снова говорит он.
– Это было давно. А вот дедуля мой жив, он живет в Корнуолле.
Я рассказываю Уорду вкратце о своем детстве, как дедушка сидел в своем кабинете, читал сценарии и одну за другой ел конфеты из двухэтажной коробки. Я тоже их ела, а потом подкладывала вместо них камушки, обернутые в золотую фольгу. Уорд смеется вместе со мной, говоря, что больше никогда не принесет в офис конфет.
– А вы, Уорд? – Мы с ним то на «ты», то на «вы», но не фиксируем переходы, уж как получается…
– Я единственный ребенок в семье. Мой папа умер, – говорит он, немного волнуясь. – А мама живет слишком близко от меня. Если выражаться конкретнее – буквально в нескольких шагах, за углом. И в плане мнительности даст сто очков вперед даже Грэму. Ей одиноко после смерти отца. Они никогда не были счастливы, но по крайней мере в доме был еще кто-то, кроме нее, и мог помочь ей с походами к врачу.
Раздается звонок. Я вижу на экране его телефона слово «Марина», и мне становится плохо: я же забыла передать ее сообщение!
– Привет… Прости, я был на встрече.
Уорд смотрит в мою сторону.
– Я не могу сейчас говорить, Марина. Скоро приеду.
Он разговаривает с ней холодно. Отстраненно. Я глажу Спада, отвернувшись к окну; только бы Уорд не подумал, что я подслушиваю.
– Обязательно говорить об этом прямо сейчас?
Уорд несколько раз бьет ногой в пол.
– Давай потом, а?
Он прилагает большие усилия, чтобы не повышать голос.
Когда он кладет трубку, я говорю:
– Простите, пожалуйста, я забыла совсем…
– Все нормально.
– Что?..
– Дженьюэри, все нормально.
Уорд кидает свой мобильный в портфель, хлопнув крышкой.
– Кстати, я хотел спросить, как прошла встреча с новой подружкой Дэна? – интересуется он, явно все еще думая о Марине. Наверное, они будут ругаться, когда он вернется. Он что, ей изменил? Я представляю, как она режет его костюмы ножницами и выбрасывает из окна его вещи.
– Замечательно, – отвечаю я.
Это было даже не в прошлые выходные, а больше двух недель назад.
Он смотрит на меня, почти улыбаясь.
– «Прекрасно» – значит «ужасно», так?
– Она очень милая, – уклончиво признаю я.
Приехав домой, Айла без устали повторяла, что они «шикарно провели время».