Приближаются шаги, и я вдруг начинаю дрожать. Дрожать так сильно, что едва могу думать. Я не могу этого сделать. Я слишком труслив, слишком напуган. Мой план нелеп — меня поймают, я все завалю. Прутья кажутся слишком хлипкими. Что, если они сломаются раньше, чем я доберусь до окна?
Шаги удаляются, и я тут же начинаю связывать полоски ткани. Узлы должны быть крепкими, действительно крепкими, чтобы выдержать вес моего тела. С меня течет пот, попадая в глаза, размывая все перед глазами. Мне нужно поторопиться, поторопиться, поторопиться, но руки не перестают трястись. Мое тело кричит мне остановиться, отступить. Мозг же заставляет двигаться дальше. Никогда раньше я так не боялся.
Я промахиваюсь. Снова промахиваюсь. Несмотря на вес синтетического материала и тяжесть связанной петли на конце, я не могу закинуть так, чтобы зацепить один из прутьев. Я сделал слишком маленькую петлю. Я переоценил свою способность попасть в цель, пока паниковал с дрожащими руками. Наконец, в безумном отчаянии я швыряю ее прямо к потолку, и, к моему удивлению, петля зацепляется за наружный шип, связанные полоски простыни свисают вдоль стены как толстая веревка. Мгновение я в полном потрясении гляжу на нее — вот она, ждет, когда я заберусь по ней, моя дорога к свободе. Сердце колотится, я тянусь вверх, чтобы схватиться за материал как можно выше. Подтягиваясь на руках, я поднимаю ноги, сгибаю колени, скрещиваю лодыжки, чтобы зажать материал между ступней, и начинаю взбираться.
Забираться наверх гораздо дольше, чем я ожидал. Ладони потеют, пальцы ослабли от разрывания ткани, и в отличие от школьных лазаний по канату у полосок простыни практически не за что ухватиться. Как только я добираюсь до верха, я цепляюсь за прутья, ноги скребут по неровной выщербленной стене в поисках опоры. Мысок ботинка находит небольшой выступ, и, благодаря сцеплению моих кроссовок, мне удается удержаться. И вот наступает момент истины. Не ослабли ли прутья из-за того, что я карабкался? Если окончательно и с силой потянуть их, вылетят ли они из стены?
Теперь у меня нет времени рассматривать ржавчину вокруг креплений. Как скалолаз на краю пропасти, я цепляюсь руками за прутья, а ногами за стену, каждый мускул в теле напрягается из-за силы притяжения. Если они поймают меня сейчас, все кончено. Но все же я медлю. Сломаются прутья? Они сломаются? На один краткий миг я чувствую прикосновение к своему лицу золотистого света заходящего солнца сквозь грязное окно. За ним — свобода. Заключенный в безвоздушной коробке я могу выглянуть наружу, ветер колышет зеленые деревья вдалеке. Толстое стекло, как невидимая стена, отгораживающая меня от всего, что реально, живо и необходимо. В какой момент ты сдашься, решишь, что хватит? На самом деле, есть только один ответ. Никогда.