— Виктория, я согласен с вами и готов следовать за вами. Я конечно, не знаю, какую пользу могу принести, поскольку быть управленцем мне не приходилось, но я могу быть каким-нибудь консультантом или секретарем.
— Спасибо Артур. Я знала, что вы поймете меня и примите правильное решение.
— Относительно того, правильное оно или нет, это ещё вопрос спорный. Но, учитывая, что вас большинство, — я посмотрел на Вику и Артура, которые пристально смотрели на меня и видимо ждали моего решения, — я вынужден согласиться с вами и принять это предложение.
Вика посмотрела на меня, и как можно мягче, сказала:
— Я знаю, как тебе сложно принять такое решение. Но поверь, так надо. Так нужно. Так честно по отношению к самому себе. Ты же сам так думаешь, просто не стал говорить, правда?
— Не знаю Вика, честное слово, не знаю. После всего, что произошло, я стал во всём сомневаться. Каждый шаг, как на минном поле. Шаг вправо шаг влево и ты погиб. За эти дни я вспоминал каждую мелочь из тех бесконечных разговоров с Гао и не смог найти ни одной зацепки, за которую можно было бы ухватиться и сказать — вот где ложь, вот где надо было сказать себе стоп. Поэтому сейчас я сомневаюсь, но не потому, что ты права, а потому что это предложение исходит от врага. И мы знаем его коварство. Поэтому я не удивлюсь, если, всё что он говорил мне, снова окажется ложью.
— Я тебя прекрасно понимаю, поэтому нам и надо идти до конца. Ведь за эти два года мы имели шанс в любой момент остановить всё это. Мы этого не сделали, потому что нами двигали чистые помыслы. Сейчас перед нами стоит опять выбор, но иного рода, и кто знает, что ожидает нас впереди.
— Хорошо, я согласен принять на себя весь груз ответственности.
Прошло два дня томительного ожидания начала вторжения. За это время нас никто не посещал. О нас словно забыли, видимо все готовились к началу операции. Запертые в круглой башне из металла и, не имея никакой связи с окружающим миром, мы не знали чем заняться. Говорят ожидание смерти, хуже, чем сама смерть. Наверное, так оно и есть на самом деле. Я обратил внимание, что чем бы мы ни занимались всё это время, каждый из нас, проходя мимо стола в столовой, невольно посматривал на часы, которые оставались лежать там. Время неумолимо приближалось и от этого на душе становилось всё горше и горше. Наконец Вика не выдержала и сказала:
— Вот что, я предлагаю куда-нибудь убрать часы. С ними хорошо, но без них лучше. Я заметила, что мы то и дело бегаем смотреть время. Может они, именно этого хотели, чтобы мы сошли с ума? Нервы надо беречь. От того, что война началась или нет, ровным счетом ничего не изменится, но раньше времени психовать я не собираюсь. Нервы и так напряжены у всех до предела. Сергей, убери их или я их разобью.