– Мне казалось, вы прекрасно справитесь сами, – подходя к ней, удивленно заметил Майкл.
– Ну… Могу, но я не ношу с собой так много денег. Я думала, может быть, у вас есть кредитная карта моего отца.
– Нет. – Майкл повернулся к девушке-консультанту. – Я заплачу. – Он достал свой кошелек и вынул оттуда кредитную карту, на которой было написано его имя. – Заверните все. И еще вот это платье, – сказал Майкл, указывая на коротенькое платьице серебристого цвета на манекене.
– Конечно, мистер… Набатов, – потрясенно ответила девушка и удалилась к кассе.
– Что все это значит? – спросила Ева, когда они остались одни.
– Ты купила это платье для него?
– Нет, – колко ответила она. – Для тебя.
– Почему?
– Не знаю. В любом случае почему ты… расплатился?
– Потому что могу.
– Но пойдут слухи.
– Возможно.
Ее глаза метали молнии, и Майк почувствовал себя заинтригованным. Он поступил глупо, доставая свою карточку и расплачиваясь за ее одежду. Но его обуяло чувство собственности, которое до этого момента было ему незнакомо.
Глупо демонстрировать, что Ева каким-то образом принадлежала ему. Ведь он разрушил то, что любил.
Любовь. Это слово, которое он пытался забыть навсегда, рвало его на части, подобно разъяренному псу, и Майкл изо всех сил отбивался от него.
– Тебе все равно, ведь так?
– Абсолютно.
– Вот как ты защищаешь мою репутацию.
– Тебе не кажется, что этот корабль уже пошел ко дну?
– Я работаю над его восстановлением. По правде говоря, через четыре недели он снова отправляется в плавание.
Девушка-консультант появилась снова. В ее глазах мерцали долларовые купюры. Она переживала дикий восторг от вырученной суммы и ожидаемых комиссионных.
– Мы можем сделать доставку во дворец, – предложила она.
– Чудесно, – ответил Майкл. – И не забудьте про чаевые. – Он назвал сумму, от которой челюсть девушки заметно отвисла.
– Спасибо, – потрясенно выдавила она.
– Я буду наведываться к вам, – пообещала Ева.
Ее радушная улыбка напоказ не смогла скрыть того, что ее воодушевление таяло прямо на глазах, и она снова погружалась в жестокую реальность.
– Ваше высочество, вы готовы? – спросил он.
– Более чем. – Огонь в ее глазах совершенно потух.
– Я тоже, – выдавил Майкл. Его сердце болезненно сжималось при мысли о грядущем браке Евы.
Ее будут обнимать чужие руки… Этого просто не могло случиться, ведь она принадлежала только ему. Для Майкла перестали существовать другие женщины. Была только Ева. Точно так же, как он поклялся хранить свою клятву и заботиться о Марине до последнего ее вздоха, он знал, что теперь несет ответственность за Еву. Он не смог бы заняться любовью с другой. Близость стала для Майкла чем-то священным, и отношения с Евой еще больше убедили его в этом.