Неподвижное выражение лица. Холодное и грозное.
Шарзад запустила руки под колени.
– Мне сказали, твой отец служил моему, будучи одним из его визирей. – Его голос был тихим и сдержанным. Практически… добрым.
– Да, сеид. Он был советником вашего отца.
– А сейчас он работает хранителем.
– Да, сеид. Хранителем древних текстов.
Он повернулся к ней лицом.
– Весьма значительное изменение статуса.
Шарзад подавила признаки зарождавшегося раздражения.
– Возможно. Он не был визирем очень высокого ранга.
– Понятно.
«Ничего тебе не понятно».
Она ответила на его взгляд, надеясь, что мозаика оттенков ее глаз скроет мысли, носившиеся у нее в голове.
– Почему ты вызвалась добровольно, Шарзад аль-Хайзуран?
Она не ответила.
Он продолжил:
– Что заставило тебя сделать такую несусветную глупость?
– О чем вы?
– Возможно, это был соблазн выйти замуж за короля. Или тщетная надежда стать той единственной, которая разрушит проклятие и покорит сердце монстра. – Он говорил без эмоций, пристально наблюдая за ней.
Сердце Шарзад застучало боевыми ударами.
– Я не страдаю такими заблуждениями, сеид.
– Так отчего же ты вызвалась? Отчего готова лишиться жизни всего в семнадцать?
– Мне шестнадцать, – бросила она на него косой взгляд. – И я не понимаю, почему это имеет значение.
– Ответь мне.
– Нет.
Он помедлил.
– Ты понимаешь, что могла бы умереть из-за этого.
Хватка ее пальцев стала почти болезненной.
– Меня не удивили ваши слова, сеид. Но если вы действительно хотите ответов, моя смерть не поможет вам в этом.
Какая-то искра промелькнула по его лицу, задержавшись в уголках губ. Она исчезла слишком быстро, не дав ответа о том, что это было.
– Я полагаю, нет. – Он замолчал и, казалось, снова задумался.
Она видела, как он отодвигается и вуаль тени ниспадает с резких углов его профиля.
«Нет».
Шарзад, встав с кровати, шагнула к нему.
Когда он оглянулся, она подошла ближе.
– Я сказал тебе. Не думай, что станешь той, кто разорвет порочный круг.
Шарзад стиснула зубы.
– И я вам сказала. Я не страдаю какими бы то ни было заблуждениями.
Она все приближалась, пока не застыла на расстоянии вытянутой руки от него, ее решимость была непоколебима.
Он остановил взгляд на ее лице.
– Ты уже утратила право на жизнь. Я не ожидаю… чего-то большего.
В ответ Шарзад потянулась к украшенному драгоценностями ожерелью, все еще висящему на шее, и начала его расстегивать.
– Нет. – Он поймал ее руку. – Оставь его.
Он колебался, прежде чем прикоснуться к ее шее.
Во время этого волнующе знакомого прикосновения девушка с трудом поборола желание с отвращением отступить назад и нанести удар, вложив в него всю ее боль и гнев.