– А ты стала так похожа на свою маму!
Так мы болтали по дороге в ее кабинет, перебивая друг друга.
Это место теперь было похоже на рай! Все такое новое, цветное, душистое. Оля окончательно растерялась, но даже не пробовала вырваться из объятий Мажены.
Мы зашли в ее кабинет. Тут тоже все изменилось. Теперь он был ярким и полным света. Я вертела головой по сторонам. Оля тоже присматривалась. И тут она увидела окно, выходящее на большой зал. Я тоже взглянула в ту сторону и почувствовала облегчение. Все-таки это было то же самое место. На самом деле ничего не изменилось.
Оля стояла ошеломленная, и интерес в ее глазах постепенно уступил место недоверию, а потом и страху. За окном, в обновленном разноцветном зале играли около пятнадцати малышей в возрасте от трех до шести лет. Одни сидели на ковре и строили домик из кубиков, другие носились по залу, девочки наряжали кукол. Вроде дети как дети. Они заметили нас. Следили краем глаза, никто не смотрел на нас прямо.
Мажена увидела выражения наших лиц и тактично отступила, оставив нас наедине.
– Я вам сейчас чай с пирожными принесу, – сказала она и вышла.
Оля стояла, ошеломленная. Она подошла к окну и оперлась на него руками.
В зале за окном царила печаль. Все, что было в той комнате – игрушки, мебель, свежепокрашенные светлые стены, – пропиталось ею насквозь. Печалью, тоской и одиночеством.
– А тогда здесь тоже так было? – спросила девушка очень тихо.
– Даже хуже, – ответила я.
– Как это «хуже»? – растерянно спросила она.
– Ну, как тебе сказать. Выглядело все победнее и помрачнее, не было игрушек, мебели, разноцветных стен, и детей здесь жило намного больше.
– А все остальное?
– Все остальное выглядело точно так же, – грустно ответила я.
Вернулась Мажена, мы уселись возле ее стола и стали пить чай с пирожными. Оля все еще стояла у окна.
– Оля, иди к нам, девочка, расскажи о себе, – попросила ее директриса.
Девушка повернулась к нам и села спиной к окну. Вот только оно все равно притягивало ее взгляд. Она сидела, словно на горячих угольях.
– Учусь в лицее, через год буду матуру сдавать, – ответила она машинально, словно запрограммированный автомат.
– Лицей! – воскликнула Мажена. В ее голосе звучало искреннее восхищение. – Надо же!
Оля удивленно покосилась на нее. Не понимала, что здесь такого.
– Очень мало наших воспитанников лицей закончили. Раз-два и обчелся, – объяснила ей директриса.
– А как те детки, которые с Олей в комнате жили? – спросила я, порадовавшись, что даже стараться не пришлось, чтобы разговор свернул на ту тему, которую я планировала. – Что с ними случилось?