— Куда пойдем? — поинтересовалась Ящерица.
— Давненько мы вдвоем не выходили.
— Ну, мы ведь оба заняты…
В этот момент я внезапно подумал, что, должно быть, между нами все кончено. Нам больше нечего делать вместе. Подобно растению в теплице, достигшему стеклянной крыши, мы тоже добрались до непреодолимой преграды на нашем пути. И сколько бы мы ни помогали друг другу, мы не сможем ощутить чувство освобождения, не сможем спастись.
Нам осталось зализывать раны ночью и греться на солнышке днем, подобно старикам. И ничего больше.
Постепенно эта мысль всецело завладела мной.
Но тут раздался живой, радостный голос, в одно волшебное мгновение изменивший все вокруг меня:
— Я придумала Давай заберемся на Нарита-сан*( Нарита-сан — название горы.)
— Это еще почему?
— А почему бы и нет? Завтра поработаешь во второй половине дня. Ну пожалуйста. Отсюда на такси где-то около часа.
— Зачем тебе это нужно?
— Просто вдруг захотелось туда. Я там была однажды. Мне хочется еще раз увидеть эти переполненные людьми лавчонки у храма. А утром мы сможем купить пикули и рисовое печенье на храмовой улице. — Она уставилась на меня округлившимися глазами.
Я, конечно, понимаю, насколько важным покажется клиническое наблюдение: «В нем проснулось желание». Но дело не в этом — я просто был горд оттого, что Ящерица — такая, какая она есть, — обращается с этой просьбой именно ко мне и ни к кому другому. Я чертовски обрадовался.
— Ну ладно. Идем.
Если она хочет, то мы идем, куда она хочет. Вдвоем.
Мы добрались к Нарита-сан около часу ночи. По счастливой случайности мне удалось дозвониться до гостиницы и заказать номер.
Погруженные в абсолютную тьму, мы взбирались по извилистой храмовой улице. Старые домики вдоль дороги приятно пахли деревом. Дул сильный ветер. Чуть в стороне от нас, в просветах между домами, мерцали звезды.
Волосы Ящерицы, развеваясь, танцевали на сильном ветру.
Ворота храма были закрыты. Через забор мы увидели раскачивающийся от ветра огромный фонарь с надписью на санскрите. В его неровном свете закрытые на ночь лавки отбрасывали причудливые цветные тени.
Было тихо до ужаса. Вокруг никого. Ящерица, рассмеявшись, сказала, что именно так она представляла себе «город привидений».
Мы прислонились к забору и принялись ждать. Прошло пять минут — никто так и не появился в поле нашего зрения. Храмовая улица пахла историей. По ней, под руку с призраком людской толпы, носился дикий ветер — и только.
В светлой одежде, с ослепительно белой улыбкой, Ящерица казалась сновидением посреди темной ночи.
— Ты знаешь, — сказал я, — по правде говоря, у меня тоже есть тайна Я не ребенок своих родителей. Я им не родной.