— Экстремальный?
— Типа промывки мозгов. Не в том смысле, что обучают внимательно слушать или там развивают какой-то особый метод созерцания, а просто возвращают тебя на исходную точку. И ты начинаешь заново себя создавать с нуля. Переделываешься. Ну и в процессе возможно возникновение провалов в памяти. Считается, что забытые тобою вещи просто-напросто были тебе не нужны. Забавно, правда?
— Ничего забавного. И кто же это определяет нужность или ненужность того, что у тебя в голове?
— Это риск. Спору нет. Ты можешь начисто забыть именно то, что казалось тебе чуть ли не самым важным.
— Ты имеешь в виду… забыть привязанности и все такое?
— Ага. Но может быть и наоборот. Эта моя подружка — у нее на почве развода случился нервный срыв, и она, понятно, хочет забыть обо всем. Так вот, мне кажется, но это, конечно, всего лишь моя интуиция, что забыть о разводе у нее как раз не получится.
— Слушай, не надо туда ходить.
— А что же, ей одной ходить? Нет, я так не могу. Мы уже и в предварительном консультировании участвовали, — отвечает она и продолжает: — Да и вообще интересно. Если я не схожу, никогда не узнаю, стоило ходить или нет.
— Ясно, что нет. Ужас какой-то. Неужели ты думаешь, что забыть все — это так здорово?
— А что, забывать — это плохо? Всякие гадости, например, забыть — тоже плохо?
— Угу. Только ведь не ты решаешь, что забывать.
— Ну-у… м-м-м… — Закрыв глаза, она подбирает нужные слова. Потом открывает глаза и произносит: — Да-да. Верно. Но уж про тебя я точно не забуду.
— А откуда ты знаешь?
— Знаю. Не волнуйся.
На ее губах застыла улыбка, но я-то чувствую, что в глубине души она куда как не уверена в своих словах. Я это по голосу слышу. Она говорит:
— Стоит мне представить, что я хочу забыть о тебе, как я сразу хочу забыть и себя, представляющую это. — Ее слова звучат печально. Похоже, она решила, что не имеет смысла продолжать убеждать меня.
— Ну и замечательно! Ты наверняка забудешь все, что произошло с нами обоими до сегодняшнего дня. — Я смеюсь, и она, тоже засмеявшись, спрашивает:
— Я забуду целую тысячу лет? — Когда она задает этот вопрос, ее высокий голос становится глубже, и, вероятно, из-за этого в ту же секунду я чувствую, что каждое ее слово — правда «Все именно так, как она сказала, — думаю я. — Надо же, целая тысяча лет».
— А наше первое путешествие тоже забудется?
— М-м… Нам тогда было чуть меньше девятнадцати.
— Угу. Помнишь, когда мы брали номер в гостинице, Такай — ехидный старикашка — противно так сказал: «Ах, какая же у вас молодая жена».
— Хоть мы с тобой и одногодки…