— Как тебе такое даже в голову пришло, дружище Николас? За однополую любовь у нас в королевстве рубят голову.
— Да вот, пришло. Встретился мне тут один, которому самое место на плахе.
— Гимнаст, что ли? Не обращай внимания. Будет приставать — двинь по морде. Возмутится — скажи, я разрешил.
Теперь стало понятно, за что Ник ударил магистра гимнастики. Но я не поняла другого — только что принц заявил, что за однополое извращение в королевстве казнят, и тут же советует просто его ударить. Его Высочество предлагает не соблюдать законы собственной династии?
— Так и сделаю, — пообещал Ник. — Но вернёмся к леди Эльзе. Ваше Высочество, не могла ли она быть беременной?
— Абсолютно исключено! Пойми, Николас, никакой королевской династии не нужны бастарды. Принцев учат распознавать, отяжелела женщина или нет, и избавлять её от тяжести, даже против её желания. Я это умел задолго до того, как впервые задумался, откуда же берутся дети. Нет, Эльза не отяжелела. Я проверил в ту ночь когда её убили.
— Вы тогда побывали у неё в комнате? — удивился Ник.
— Нет. Я — принц, будущий король. Я обязан всегда вести себя так, как предписано принцам, даже если соблюдать традиции мне не хочется. Все наши близкие встречи проходили в моих апартаментах. Так положено.
— И когда это было?
— Она навестила меня минут на десять позже полуночи. Примерно через час мы распрощались у дверей её комнаты. Да, я её туда проводил. Это — не нарушение традиций. Я тогда не знал, что мы прощаемся навсегда.
— А потом? Не желали друг другу спокойной ночи, или чего-то подобного?
— Нет. Я её не убивал, если ты намекаешь на это. Мы с ней вообще больше не виделись. Никак. Ни телесно, ни в хрустальном шаре.
— Ваше Высочество, скажите, а она всегда приходила после двадцати часов? — я набралась смелости и тоже спросила.
— Всегда. Не знаю, почему. Может быть, для неё полночь имела некое мистическое значение.
— А та девушка, с которой вы поддерживали отношения раньше?
— Интересный вопрос, — признал принц. — После полуночи она точно меня навещала, а вот до двадцати часов — не припоминаю. Мог, конечно, подзабыть, но вряд ли. Наверно, всё-таки нет.
Его Высочество, глянув на часы, быстро допил компот, промокнул губы салфеткой, поднялся и ушёл, предложив на прощание, если что, обращаться к нему в любое время дня и ночи. Мы дружно пообещали, что именно так и будем делать.
— Вот ещё один подозреваемый, — грустно сказал Ник. — Как будто без него нам их не хватало. Имел и мотив, и возможность. Ладно, Алиса, вижу, ты уже поела, так что идём, навестим главного магистра. Попробуем разузнать у него, что за мистическое значение в этой школе у полуночи. Ты молодец, заметила. А я эту полночь ушами прохлопал.