– Мужики, мы всё-таки сделали это! Нам удалось на нашем корыте добраться до моря, – заорал я.
Серёга и Виктор, прильнув к переднему (бывшему газелевскому) стеклу, стояли и молча вглядывались вдаль. Василий, стоя в центре рубки, низко кланяясь и постоянно крестясь, повторял:
– Господи, спасибо тебе, Господи…
В первые минуты при виде моря меня захлёстывала слепая волна радости, но потом сердце стало заполняться непонятной тревогой. Я попытался разобраться в этом чувстве. Какой сигнал давало мне подсознание? В чём таится опасность? В первую очередь начал перебирать все наши запасы жизненно необходимых вещей. Единственный вопрос возник к запасу пресной воды. Но здесь вроде бы было всё в порядке – десять полных 250-литровых бочек стояли в трюме, заменяя нам балласт. Всегда можно было вместо пресной воды заполнить их морской.
«Может быть, от долгого нахождения в бочках, пресная вода задохнулась и её нужно заменить свежей?» – подумал я.
Тревога не исчезла. И сколько я ни перебирал разные варианты нашего поведения и использования имеющихся ресурсов, подсознание не успокаивалось. И тогда я сделал примирительный вывод – это просто боязнь неизвестности того, какая судьба ожидает наше утлое судёнышко в водах приближающегося бескрайнего простора.
– Да и хрен с тобой, – произнёс я, обращаясь сам к себе, – всё равно плыть-то надо, в этой тундре нас, по-любому, ждёт неминуемая гибель. А недавно женившемуся мужчине это совсем ни к чему.
Подсознание подчинилось, тревога почти отступила. Но я всё равно продолжал анализировать конструкцию нашего «Ковчега» и степень его готовности к различным возможностям противостояния морской пучине. Если сварные соединения не выдержат воздействия морской воды и волн, тут уж волнуйся, не волнуйся – утонем в шесть секунд. Если же вся работа была сделана качественно, то максимум, что может быть, нас будет болтать по волнам, как пустую бочку. Но у нас есть какой-никакой парус и, по-любому, мы сможем периодически двигаться и когда-нибудь доплыть до нормального берега, где имеются леса и водится дичь. С голоду в море мы умереть не должны. Всё-таки у нас довольно много рыболовецких снастей. А два спиннинга мы вообще ещё ни разу не пускали в дело. Хищной рыбы в море должно плавать много, и она обязательно будет реагировать на блесну, воблёры и другие изыски двадцать первого века.
В дальнейшем анализе конструкции нашего «Ковчега» основное беспокойство начало сосредотачиваться вокруг мачты и парусов. Носовой косой парус особого беспокойства не вызывал. А вот как будет служить большой прямой парус, здесь был большой вопрос. На реке понятно, если начинается боковой ветер, снимай парус и плыви по течению. Пускай медленно, но верно – течение вынесет, куда нужно. В море течения нет. А если ветер не будет всё время соответствовать нашей цели на юг, что нам, всю жизнь так и болтаться в этом судёнышке?