Она посмотрела на него так, словно он произнес глупость, машинально улыбнулась, стала подниматься по ступеням. Мисс Керли пошла следом.
– Лучше вам уйти. – Ричи повернулся к Кэмпиону. – Бедная девочка!
Наступило молчание – Ричи, видимо, не мог подобрать слов. Сколько мучительных чувств было написано у него на лице!
– Сбежать, – наконец изрек он. – Сбежать, Кэмпион. Сбежать от всего… этого.
Широкий взмах руки-крыла включал, насколько мог судить слушатель, цивилизованный мир и все его пределы.
Отвечать мистер Кэмпион не стал. Помимо того, что истинный смысл слов Ричи никогда нельзя было понять наверняка, любой комментарий столь сильных чувств вышел бы неуместным.
– До свидания, – сказал Альберт. – До завтра.
– Завтра… – горько отозвался Ричи, и в его устах это прозвучало как «никогда».
Мистер Кэмпион пошел домой, по пути размышляя о том, что годы начинают брать над ним верх. А поскольку он никогда не был склонен к самокопанию, то данное открытие его потрясло: выходит, почти тридцать пять лет или почти двадцать пять – большая разница, когда речь заходит о нервной выдержке и способности обходиться без сна.
Мысль эта так огорчила мистера Кэмпиона, что он решил немедленно по прибытии на Боттл-стрит лечь в постель – и обязательно так бы и поступил, не поджидай его дома гость.
Отставной инспектор Бет с широкой улыбкой встал из кресла.
– Не думали меня тут увидеть, а? Причем со сведениями.
– Нет, – честно признал Кэмпион. – Не думал.
– Он уже битый час о себе рассказывает. Можно подумать, будто до сих пор легавым работает, – заметил мистер Лагг, выплывая из соседней комнаты – без воротничка и в домашнем жакете.
– Да неужели? – ехидно парировал инспектор в отставке. – Зато тебя за домушника уже никто не примет.
– Конечно, я стал лучше, – с неописуемым самодовольством ответил Лагг. – Я теперь порядочный, остепенился.
– С чем пожаловали? – вмешался мистер Кэмпион, которому было не до перепалок. – Что-нибудь конкретное?
Гость тут же стал деловитым.
– Еще какое конкретное, мистер Кэмпион. Насколько я выяснил, почти все деньги, которые с прошлого декабря вносили на сберкнижку не в Холборнском отделении, платил пожилой джентльмен. Вы этого ожидали?
– Не все, а «почти все»? – с интересом уточнил Кэмпион.
– Все, про которые я смог разузнать, – с укором ответил отставной инспектор. – В пяти случаях служащие его вспомнили, поскольку сочли джентльмена странным, в двух сомневались, а еще в одном месте сотрудник просто невоспитанный, от него помощи не жди.
– Описание джентльмена есть?
– А как же. – Отставной инспектор глянул в блокнот. – Высокий, худой, за шестьдесят, хорошо одет, желтый цвет лица – об этом упомянул только один человек, – спокойный, ни в одном отделении его раньше не видели. Подходит?