На ее вытянутом лице, украшенном множеством подбородков, отразилось смятение.
– Нет! – Домработница суетливо загремела кофейной посудой. – Вот, выпейте, дорогая. Не помешает.
Джина села в большое белое кресло, покорно отхлебнула кофе. Служанка стояла рядом, не сводя глаз с лица хозяйки. Майк озадаченно наблюдал за этой сценой. До сих пор он воспринимал миссис Остин лишь как механизм для открывания дверей. И вдруг она чудесным образом превратилась в личность. Словно тень обрела плоть.
– Его доставят сюда, дорогая? – спросила домработница, и за ее вроде бы искренней скорбью послышалось скрытое ликование.
Джина посмотрела на Майка. Тот так и застыл на коленях у ее ног в неловкой позе.
– Его принесут сейчас? – спросила Джина.
– Да… Да, сейчас. – Майк с трудом встал. – Послушай, Джина, ты ничего не обязана делать, разве только сама захочешь, конечно. То есть…
Он растерянно замолчал.
– О, – произнесла миссис Остин и посмотрела на Майка. – Думаю, я вас поняла, сэр. Вот именно, бедной госпоже ни к чему пока видеть мужа. Я возьму все на себя.
Она сочувственно положила багровую ладонь на плечо хозяйки.
– Не тревожьтесь, милая. Ни о чем не тревожьтесь.
Майк смотрел на домработницу с восторженным ужасом. Какой практичный подход к смерти! Просто кровь в жилах стынет. Перед ним меркнет даже та жуть, которую Майк видел сегодня в хранилище. Миссис Остин вела себя по-доброму, каждой клеточкой источала сочувствие, дружелюбие – и одновременно смаковала трагедию с бесстыдным восторгом человека, изголодавшегося по развлечениям.
Майк взглянул на Джину. Та о чем-то размышляла: лицо белое, глаза темные, пустые.
В подобных случаях положено плакать. Какое облегчение, что Джина не такая, как все. Ей и в голову не придет вести себя «как положено». Вряд ли внезапная потеря Пола стала для Джины большой трагедией, однако это, конечно, огромное потрясение.
Майк попробовал разгадать мысли Джины, но тут его тронула за рукав миссис Остин.
– Можно вас на пару слов за дверь, сэр? Пожалуйста.
Торжественный тон едва скрывал восторженное любопытство, снедавшее домработницу. Майк покорно пошел за ней.
Туман еще не охватил город, однако на улицах было уже темно, как в полночь, а клубы едкого, насыщенного сажей воздуха делали очертания знакомых предметов неясными и расплывчатыми. Лондон напоминал старую коричневую литографию, чей автор не отличался вниманием к деталям.
Руководство делом в подвале особняка номер двадцать три взял на себя Джон, доктор без особого толку крутился рядом. С опорной рамы сняли крышку того упаковочного стола, что поменьше, и теперь на ней лежало закутанное в простыню тело Пола Бранда. Под присмотром Джона все происходило очень благопристойно.